Ссср. как была устроена советская экономика

После смерти И.В.Сталина его преемникам досталось тяжелое наследство. Деревня была разорена, над страной нависла угроза голода. Новый Председатель Совета Министров Г.М.Маленков заговорил о том, что теперь надо увеличить выпуск потребительских товаров, направить больше капиталовложений на развитие легкой промышленности в кратчайший срок обеспечить население достаточным количеством продуктов питания.

В 1953 г. была проведена налоговая реформа – вдвое уменьшились налоги с приусадебных участков. Теперь налог взимался только с земли, а не со скота и деревьев. В сентябре 1953 г. прошел пленум ЦК, принявший ряд мер, направленных на развитие сельского хозяйства, в 2,6 раза снижен налог с колхозников.

Для решения зерновой проблемы был взят курс на освоение целинных земель на востоке страны (в Сибири, Казахстане). В феврале 1954 г. была принята программа освоения целинных земель, а на освоение целины отправилось свыше 500 тыс. добровольцев. В восточных районах было создано свыше 400 новых совхозов. Доля сбора зерна на вновь освоенных землях составила 27% от общесоюзного уровня, что позволило на время решить зерновую проблему.

К середине 50-х годов индустриализация в СССР была в основном завершена. Появилась возможность, наряду с развитием промышленности, решать задачи повышения благосостояния населения, развития науки, образования, культуры.

Однако сложившаяся еще в 1930-е годы система управления экономикой, рассчитанная на чрезвычайные обстоятельства, на мобилизацию всех средств и ресурсов страны для достижения какой-либо одной главной цели, не считаясь с издержками, не могла функционировать в новых условиях. Попытки планировать развитие всех, без исключения, отраслей народного хозяйства, централизованно перераспределять всю произведенную продукцию, сырье, ресурсы, комплексно решать задачи развития промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры, благосостояния были заведомо обречены на неудачу. Невозможно было предусмотреть все вопросы и руководить их решением из единого центра.

Первые попытки реформирования системы управления экономикой относится к 1957 г. Вместо отраслевых министерств были созданы Советы народного хозяйства (совнархозы), руководившие развитием экономики непосредственно в регионах. Однако эта реформа не принесла ожидаемых результатов, более того, отсутствие централизованного руководящего и координирующего органа привело к усилению межрегиональных противоречий, к нарушению единой научно-технической политики и, как следствие, к замедлению темпов научно-технического прогресса. Административно-бюрократические методы управления не изменилась, а численность бюрократии многократно возросла. Так как в каждом совнархозе существовали отраслевые управления, структура которых дублировала структуру прежних министерств.

Правительство Н.С.Хрущева, ставшего в 1958 г. Председателем Совета Министров, допустило ряд крупных просчетов в развитии сельского хозяйства. Волюнтаристские кампании по широкому внедрению кукурузы, увеличению сдачи мяса государству под лозунгом «Догоним и перегоним Америку по производству мяса», ликвидации приусадебных участков свели на нет весь положительный эффект, который дали реформы 1953 г., окончательно разрушили начавшую было подниматься деревню. С 1963 г. начались массовые закупки зерна за рубежом.

Следующей попыткой стали реформы 1965 г. Новая система управления ликвидировала совнархозы и воссоздавала отраслевые министерства. Вместе с тем значительно были расширены права предприятий, снизилось число плановых показателей, спускаемых сверху. Чтобы повысить материальную заинтересованность предприятий, изменилась и перераспределилась не вся прибыль, а часть ее. Из прибыли, оставшейся в распоряжении предприятий, создавались фонды развития, за счет которых предполагалось проводить техническое перевооружение, а также фонды жилищно-культурного строительства и материального стимулирования. В перспективе намечался перевод предприятий на полный хозрасчет. Планировалось, что за счет прибыли предприятия будут проводить техническую реконструкцию, строить жилье для рабочих, Дворцы культуры и спортивные сооружения, выплачивать премии трудящимся и к тому же перечислить часть прибыли государству.

В сельском хозяйстве вновь были повышены закупочные цены, взят курс на увеличение капиталовложений, на повышение технической вооруженности села.

Эти реформы дали определенный положительный эффект, но кардинального изменения не произошло. Командно-административная система отторгла попытки перехода к экономическим методам управления. Возрожденные министерства вновь стали регламентировать всю деятельность предприятий. Если в 1957 г. до образования совнархозов их было 37, то в 1970 г. – свыше 100. Реформа не затрагивала интересов основной массы работников, не влияла непосредственно на их положение.

В течение 70-80-х годов происходило неуклонное снижение темпов экономического развития страны (см. табл. 1).

В начале 70-х годов в качестве основного направления развития советской экономики был провозглашен курс на интенсификацию. Говорилось о необходимости «соединить достоинства научно-технической революции с преимуществами социализма». Фактически же экономика продолжала развиваться экстенсивно. Уже в 70-е годы промышленность СССР столкнулась с проблемой нехватки людских и материальных ресурсов. Однако задания пятилетних планов по внедрению высокоэффективных технологий хронически не выполнялись. В середине около 50 млн человек в народном хозяйстве были заняты ручным трудом. Рост производства достигался в основном за счет увеличения производства сырья и топлива. Нефть и газ стали основой экспорта. Страна превращалась в сырьевой придаток развитых стран.

Таблица 1

Основные показатели развития экономики СССР в 1965 – 1980 гг.

Структурный кризис поразил в 70-е годы и экономику Запада, но она успешно осуществила переход на энерго- и ресурсосберегающие технологии и уже к началу 80-х годов вышла на качественно новый уровень научно-технического прогресса. В 1970 – 82 гг. в США было обновлено 66% оборудования, в Японии и Канаде – 82 %, в странах ЕЭС – 70-75%. Наша же экономика казалась невосприимчивой к этим достижениям.

Несмотря на значительное увеличение капиталовложений, производство продукции агропромышленного комплекса росло крайне медленно. Импорт зерна вырос от 2,2 млн т в 1970 г. до 44,2 млн т в 1985 г. – на его покупку шли практически все доходы от экспорта нефти. К середине 80-х годов стало ясно, что система управления экономикой, созданная в 30-е годы, превратилась в своего рода «механизм торможения». Основными его чертами были: 1. Сверхиндустриализация: деятельность предприятий была регламентирована десятками показателей, сотнями нормативных актов. 2. Оплата труда не была напрямую связана с его результатами, регулировалась системой ставок и окладов, спущенных из центра. 3. Цены на продукцию не складывались в результате рыночной конъюнктуры, а утверждались государственными органами ценообразования. Данная система сковывала самостоятельность и инициативу, порождала незаинтересованность в результатах труда.

Командно- административная система СССР была основана на социалистической доктрине. Притягательность социализма как теории и практики обусловлена тем, что он берется решить две проблемы, испокон веков волновавших человечество: искоренение неравенства, сознательное регулирование жизни общества и каждого человека в отдельности со стороны неких верховных органов общества. Главными идейными предтечами социализма в европейской культуре принято считать двух знаменитых ученых позднего Средневековья- английского философа и государственного деятеля Т.Мора и итальянского философа, доминиканского монаха Т. Кампанеллу, которые были авторами социальных утопий о гармоничных и счастливых обществах, не знающих частной собственности.

Социалистическая доктрина нашла наиболее последовательное воплощение в политическом и социально- экономическом устройстве СССР.

Советские идеологи приложили огромные усилия для того, чтобы доказать, что экономическая система СССР опирается на общенародную собственность и служит подъему материального и духовного благосостояния каждого гражданина. Но на самом деле фундаментальный принцип организации советской экономики, прямо следовавший из социалистической доктрины в ее марксистско-ленинском варианте, состоял в полном, тотальном огосударствлении народного хозяйства.

Это означает, что только государство было собственником производственных ресурсов и только государство могло принимать экономические решения. Вся экономическая жизнь подчинялась административным распоряжениям органов власти. На протяжении советской истории государство стремилось наладить всеобъемлющий и всепроникающий контроль над экономикой, и отступления от этой тенденции возникали только тогда, когда пороки сверхбюрократизации начинали подтачивать устойчивость самой власти. В этой системе не было места человеку как самостоятельному максимизирующему экономическому субъекту; работники были полностью отчуждены от владения и управления средствами производства.

Советский государственный социализм не признавал частной собственности, рынка и рыночного саморегулирования. С рыночной организацией экономической деятельности советские идеологи связывали только эксплуатацию, кризисы и «загнивание капитализма». Однако самое жестокое угнетение человека было уделом именно советской системы, в которой материальные и социальные блага перераспределялись с помощью внеэкономических методов в пользу партийно-бюрократической верхушки-«номенклатуры».

Всевластие государства в экономики и других сферах жизни и управление исключительно с помощью бюрократических методов позволяют определить советскую систему как командно-административную и тоталитарную и отличать ее от многочисленных авторитарных стран современного мира, где контроль государства ограничивается политической сферой.

Из тоталитарной природы советской экономики и отрицания рынка логически вытекал второй принцип организации народного хозяйства - планирование. Он занимал в советской идеологии особенно «почетное» место, поскольку объявлялся инструментом бескризисного, сбалансированного и динамичного развития экономики, способного обеспечить историческую победу социализма над капитализмом. Не трудно увидеть, что принцип планирования был практическим воплощением социалистической идеи об управлении экономикой из единого центра.

Государственный план представлял собой совокупность обязательных к исполнению распоряжений органов государственного управления, адресованных конкретным предприятиям и организациям народного хозяйства и регламентирующих ассортимент и объем производства, цены и другие аспекты их хозяйственной деятельности.

Социалистическое планирование состояло в следующем. На основе партийных установок и анализа экономического состояния центральные государственные органы принимали экономические решения, носившие обязательный характер для исполнителя, и контролировали выполнение решений. Главным плановым документом был пятилетний план, содержащий перечень заданий по производству и продаже продукции в отраслевом и региональных разрезах. Составляя этот документ, государство исходило не только из объективных экономических потребностей и критериев, сколько из политических и социально-экономических задач, поставленных высшим руководством. Опираясь на пятилетний план, органы экономического управления разрабатывали задания для всех иерархических уровней вплоть до отдельного предприятия.

Это определяло принципиальную особенность экономической деятельности в рамках советской системы: лица, принимавшие решения, были обязаны руководствоваться государственными плановыми заданиями, а не экономическими соображениями максимизации прибыли. Цены на сырье и готовую продукцию, оплата труда работников, условия сбыта и все прочие экономические критерии, как правило, не оказывали влияния на решения директоров предприятий и других хозяйственных руководителей. Их главная задача состояла в выполнении плана.

Например, цены не выполняли ни информационных, ни балансирующих функций, присущих им в рыночном хозяйстве, а служили главным образом для измерения и учета произведенной продукции, потому что многие плановые задания давались в стоимостном выражении. На потребительском рынке цены тоже строго задавались государством, и производители или продавцы не имели права их изменить даже при резком не соответствии спроса и предложения. Розничные цены были постоянны и применялись обычно на всей территории страны. Поэтому они часто указывались непосредственно на изделии - печатались, выбивались на металле и т.п.

В советской системе не было места и конкуренции. Она объявлялась одним из главных пороков капитализма, ведущим к растрате материальных ресурсов, и целенаправленно искоренялась - например, путем борьбы с «дублированием» производственных мощностей, т.е. выпуском одинаковой продукции на разных предприятиях. Кроме того, поощрялась концентрация производства – создание крупных предприятий – для экономии удельных расходов. Все это обернулось необыкновенно высокой степенью монополизации советской экономики и диктатом производителя над потребителем, полностью лишенным права выбора.

Социалистическое планирование отвечало идее советских послереволюционных марксистов об организации экономики как единой фабрики. Если все шахты, заводы и магазины принадлежат государству, то зачем нужны деньги и цены в расчетах между ними? Разве хозяин капиталистического предприятия допускает отношения купли-продажи между цехами своего завода? Советское руководство не смогло реализовать идею экономики как единой фабрики просто в силу технических сложностей управления огромным хозяйством, но она полностью соответствует духу марксистской теории, а в годы наиболее жесткой политической и экономической диктатуры народного хозяйства СССР заметно приближалось к этому идеалу.

Три черты характеризовали планирование как метод управления социалистическим хозяйством. Во-первых, это централизованность, то есть распределение заданий центральным государственным органом – Госпланом- или другими уполномоченными органами, во-вторых, - директивность, или обязательность для исполнения, и в-третьих, - адресность, то есть доведение задания до конкретного предприятия-исполнителя. Кроме того, советские теоретики приписывали социалистическому планированию «научность» как фундаментальную особенность, противопоставляющую социалистическую экономику анархии капиталистического рынка, хоть на самом деле план был инструментом реализации политических и экономических установок государственной власти и, как правило, не учитывал объективных экономических пропорций и тенденций.

Попытки придать планированию «научный» характер постоянно наталкивались и на неразрешимые методологические проблемы составления плана и контроля за его исполнением. Как следует давать плановые задания, в натуральной форме или в стоимостном выражении? Нужно ли расписывать задания детально или можно допустить укрупненные показатели, дающие предприятиям некоторую свободу для маневра? Нужны ли специальные задания по внедрению достижений научно-технического прогресса? Эти и аналогичные вопросы составляли основной предмет социалистической политэкономии, причем вплоть до конца советской экономики они так и не нашли однозначного решения, а методология планирования часто менялась.

Тотальная государственная собственность и принудительное планирование в сочетании с уравнительной идеологией порождали внеэкономический характер распределения материальных благ. Материальное богатство и социальный статус человека зависели от его положения в государственной иерархии и принадлежности к той или иной профессиональной группе, это воспроизводило принципы феодального устройства общества, и было огромным шагом назад в магистральном движении человеческой цивилизации к свободе и автономности индивида.

Таким образом, командно-административную систему можно определить как особую форму организации экономической деятельности, опирающуюся на абсолютное господство государства в экономики, принудительное планирование и уравнительное внеэкономическое распределение материальных благ.

Конечно, реальная практика функционирования советской системы была сложнее и разнообразнее. Например, после смерти Сталина стали допускаться некоторые формы негосударственной хозяйственной деятельности в виде «индивидуальной трудовой деятельности» или работы на собственном земельном участке, но это официально рассматривалось как временные уступки и действительно нарушало чистоту «социалистической идеи». В 60-80 годы до начала перестройки предпринимались попытки расширить хозяйственную самостоятельность предприятий и усилить так называемое «экономическое стимулирование» рабочих. В этот же период экономические подходы стали проникать в хозяйственную практику и в неофициальной форме.

За исторически короткий период существования СССР были испробованы различные формы организации государственной экономики и даже предпринимались попытки совместить социализм с рынком. Путь, который прошла советская экономика до начала перестройки,- поучительный для экономической теории опыт, демонстрирующий исторически ограниченные возможности командно- административного управления народным хозяйством.

В экономической истории СССР до 1985 г. можно выделить четыре этапа. На первом этапе (1918- 1921 гг.) была предпринята попытка непосредственно воплотить в жизнь марксистскую доктрину. Экономическая политика, позднее получившая название «военного коммунизма», была направлена на немедленную и принудительную ликвидацию частной собственности и товарно - денежных отношений. На их место приходили отношения натурального обмена между предприятиями и бесплатное предоставление многих товаров и услуг населению. Большинство банков и других финансовых учреждений были закрыты. Сельскохозяйственная продукция у крестьян изымалась. Они получали в обмен низкокачественные промышленные товары из города. «Военный коммунизм» в сочетании с Гражданской войной поставили под угрозу Советскую власть. В этих условиях по инициативе Ленина в 1921 году была провозглашена «новая экономическая политика», что стало началом второго этапа.

Вводя НЭП, советское руководство откладывало реализацию социалистических принципов до тех пор, пока не будет достигнута определенная стабилизация экономики. Поэтому были разрешены торговля, наем работников, малое и среднее частное производство, биржи, банки, рыночное ценообразование и другие институты и механизмы рынка. При этом государство сохраняло за собой «командные высоты», то есть полный контроль над тяжелой промышленностью. НЭП способствовал оживлению экономики, развитию промышленности, росту сельского хозяйства и подъему жизненного уровня народа. Однако НЭП продолжался недолго. Он был свернут, так как объективно подрывал монополию партии на власть, а также потому, что руководство страны взяло курс на форсированную индустриализацию и милитаризацию.

Третий период- период сталинской диктатуры (1920-е годы- 1953 г.). Сталинская система полностью воплотила в себе сущностные черты социализма как особой экономической модели. В этот период экономическая деятельность велась исключительно на основе плановых заданий, которые исходили из политически обусловленных партийных требований и установок. Главной задачей было создание мощной армии. Поэтому в сталинский период основой советской экономики стала военная промышленность. Сельское хозяйство подверглось принудительной коллективизации. Рыночные отношения а сталинской системе не находили места. Деньги не выполняли тех функций, которые присущи им в рыночной экономике. В течение всего сталинского периода советская экономика поддерживала очень высокие темпы роста. В экономике произошли огромные структурные сдвиги. Сталинизм вызвал такое перенапряжение сил всего общества, что сразу после смерти диктатора новое руководство было вынуждено «ослабить гайки».

В 1953 году советская экономика вступила в четвертый этап- этап зрелого социализма и относительной стабильности. Для этого периода характерен отход советского руководства от проявлений сталинизма- массовых репрессий, жесткой эксплуатации населения и закрытости от внешнего мира. С середины 1950-х до середины 1960-х гг., в период правления Н.С.Хрущева, быстро росли новые отрасли промышленности, связанные с научно- техническим прогрессом, а также отрасли потребительского сектора. Но уже в это время народное хозяйство СССР столкнулось с исчерпанием ресурсной базы и потребностью в переходе к интенсивному типу развития. Поэтому на рубеже 1950-х и 1960-х гг. в научной печати появилась дискуссия «о совершенствовании методов социалистического планирования», в центре которой стоял вопрос о том, как сочетать соблюдение общегосударственных интересов с инициативой и относительной самостоятельностью предприятий. После смены советского руководства в 1964 г. эти дискуссии явились идейной основой для экономической реформы. Реформа была призвана придать импульс социалистической экономике путем расширения хозяйственной самостоятельности предприятий и введения отдельных элементов рыночного механизма. В основу работы предприятий был положен « хозрасчет». Хозрасчет- система управления, предусматривавшая самоокупаемость и самофинансирование социалистических предприятий. Иными словами, предприятие должно было самостоятельно окупать свои затраты и зарабатывать средства на плановые капиталовложения путем производства и реализации продукции в соответствии с укрупненными заданиями государственного плана. Такие изменения методологии планирования впервые позволили предприятию не только принимать решения о номенклатуре выпускаемой продукции, но также искать выгодных для себя поставщиков и потребителей.

В декабре 1991 года СССР, а вместе с ним и советская экономическая система, прекратили свое существование. В последние годы существования СССР государственная власть утратила способность собирать налоги, контролировать денежную массу и потеряла управляемость.

С 90-х годов по России бродит миф о том, что основной причиной развала СССР стала неэффективная социалистическая экономика. Строили, строили, строили и построили что-то такое убогое, что реформировать было невозможно, а проще было уничтожить под корень и создавать новую прогрессивную рыночную экономику.

Я не буду вас «грузить» цифрами, хотя цифры будут. Но будет этих цифр совсем немного. Давайте сначала просто порассуждаем.

Общеизвестные факты, которые никто сегодня не оспаривает, касаются периода от образования СССР до смерти Сталина. Был совершенно фантастический рост. А вот после смерти вождя народов, как гласит либеральная легенда, экономика начала замедляться, во времена Брежнева наступил застой, а Горбачёв принял страну с практически разрушенной убыточной экономикой. И не оставалось у Михаила Сергеевича иного выхода, как начать перестройку, которая закончилась сами знаете чем. Случилось совершенно неизбежное – СССР разрушился, в первую очередь, под тяжестью неразрешимых экономических проблем.

Давайте вспомним, чем был СССР во времена «застоя». Социалистическая страна, вторая экономика мира. А ещё? СССР возглавлял всё мировое социалистическое движение. А что такое «возглавлял»?

Несколько лет назад, после того, как некоторые из бывших республик СССР начали предъявлять к России материальные претензии, в интернете появилось огромное количество постов с таблицами «кто кого в СССР кормил». Я эти таблицы воспроизводить не буду, поскольку к моей теме они отношения не имеют.

В систему мирового социализма входило 25 стран. Ещё порядка 30 стран числились «вступившими на путь социализма».

Как СССР торговал с социалистическими странами? 2 июня 1982 года польская газета «Трибуна люду» опубликовала интервью с заместителем председателя Комиссии планирования при Совете Министров ПНР, уполномоченным правительства по вопросам координации экономических отношений с Советским Союзом С. Вылупеком.

Вот один фрагмент:

За одну тонну покупаемой в СССР нефти мы платим 115 рублей. За одну тонну в капиталистической стране мы должны заплатить 250 долларов. Таким образом, за 13 млн тонн нефти в нынешнем году мы заплатим около 1,5 млрд рублей. В случае импорта из западных стран это обошлось бы нам в 3,2 млрд долларов.

Так странам социализма продавали не только нефть. Только по поставкам в Польшу – это целая книга с перечнем товаров, которые продавались «по братским ценам».

А ещё была «братская помощь». Это вообще бесплатно. Помощь из СССР и помощь по ленд-лизу из США – это две разных помощи. Непонятно, почему ленд-лиз называют помощью.

В какие суммы советской экономике обходилась такая братская торговля и братская же помощь, сегодня посчитать невозможно – это сотни миллиардов долларов ежегодно. В общем, суммы явно просто астрономические. И при этом СССР оставался второй экономикой мира.

Ещё одна интересная цифра – это внешний долг СССР. В 1985 году он составлял 29 млрд. долларов. Долг США (для сравнения) на тот же год – 1 823 млрд. долларов. США со своими союзниками торговал по мировым ценам. И безвозмездной помощи «своим» не оказывал – исключительно товарно-денежные отношения.

Теперь поговорим про рост ВНП (в СССР был не ВВП, а ВНП). Я хотел нарисовать график, но график будет больше похож на очень высокий столбик. Смотрите на цифры – сами всё поймете.

Экономика СССР в таблицах

В таблице ВНП в 1928 году принят за 100 %. И далее изменение ВНП по годам.

Эти данные из официальных статистических справочников. Есть эти данные и в книге американского экономиста и ведущего зарубежного специалиста по экономике СССР Алекса Ноува.

А теперь про «проблемные» годы, более подробно:

Действительно, «замедление». Для СССР рост в 4 % — это считалось замедлением темпов роста экономики. Напомнить, на сколько процентов сегодня растёт Россия? США в 2017 году «выросли» около трёх процентов. И радуются действительно мощному росту экономики.

Безусловно, были у советской экономики проблемы. Проблемы серьёзные, но не фатальные.

Представьте себе, что вы фермер. На вашей ферме 100 коров и 25 кур. Замечу, что коровы совсем не лишние — они дают молоко, мясо и прибыль хозяйству. А вот кур не хватает. Перекос. Нужно бы иметь, для гармонии, пропорцию 1:4 в пользу пернатых. И вы, в целях модернизации, берёте и… режете всю скотину, и всю птицу. Мясо отдаёте соседу даже не за деньги, а за, предположим, ваучер.

А потом удивляетесь… А ушлый сосед вам начинает доказывать, что ферма была неэффективной, всё было сделано правильно, особенно в части обмена мяса на ваучеры. Вы вместо одной ценности получили другую ценность? Доказать, что ценности «мяса» и «ваучера» тождественны – это весьма проблематично. Значит нужно доказывать, что вся ферма была дрянь.

Так случилось и с советской экономикой. Нас обворовали потому, что в СССР… была «неэффективная экономика».

19 Мар 2018 Метки: , 2531

Поделитесь записью

Обсуждение: 4 комментария

Что там Путин говорил про производство товаров в СССР? Калоши Африке продовали? О приписках в СССР не читали? Интересно будет…обещаю.

Ответить

1. Вы полагаете, что в СССР только калоши производили? О приписках я не только читал, я их выявлял. Не всё в СССР было безоблачно. Но, это не было поводом для того, чтобы взять и всё уничтожить.

   Ответить

К сожалению, и «красные» и «белые» страдают одним общим недостатком — отсутствием объективности.
Да рост производства был, но производства НЕНУЖНОГО.
Ненужным было практически все что производилось.
Ненужная обувь — выполнив план обувная фабрика свою продукцию в землю бульдозерами, а покупали «Саламандру».
Ненужная одежда — все пытались купить АДИДАС.
Ненужные мартеновские печи — в них плавили низкосортную сталь и последнюю из них закрыли только что.
Ненужную сельхозтехнику — комбайн работал в среднем в году 18 дней и через три года разваливался.
И так далее и тому подобное.
Но главное даже не в этом — победив в ВОВ, СССР в братских могилах похоронил заодно и РУССКИЙ МЕНТАЛИТЕТ для которого главное «Раньше думай о Родине, а потом о себе».
И появились «патриоты» для которых «Родина пусть она УРОДИНА».
И вот именно это и явилось причиной развала СССР.

Ответить

1. Давайте, для объективности, отделим мух от котлет. Ненужным было практически всё, что производилось? Да неужели? Все граждане СССР в «Саламандре» ходили или в «Адидасе»? Да Бог с Вами, если Вы на объективность претендуете. Сколько было этого саламандро-адидаса? А остальные жили босые и голые? Ну, глупость пишите. Какие ненужные мартеновские печи? Сколько в СССР было мартеновских печей вообще? И были ли в СССР другие способы производства стали? Откуда СССР получал высокосортную сталь для тех же танков, которые делали в огромных количествах? А космические корабли из низкосортной стали делали? Опять глупость какая-то. Всякую сталь делали в СССР. И я это точно знаю, поскольку в молодые годы работал не металлургическом комбинате. Какой-то набор штампов, очень далёких от объективности. И так далее и тому подобное.
   Что касается «раньше думай о Родине», то тут я с Вами на 100 % согласен. Загнила рыба с головы и очень быстро практически вся протухла. Как говорил незабвенный профессор Преображенский: «Разруха — она не в клозетах. Разруха — она в головах начинается».

   Ответить

Знаете ли Вы, что в 30-40-е годы советское общество предложило миру социально-экономическую новацию, на основе которой уже 50 лет работает практически 85% западной экономики? А Вы в курсе, что именно эта советская новация обеспечила Западу победу над СССР в Холодной войне и научное и экономическое лидерство в современном мире? И кстати, Вы знаете, что руководство СССР отказалось от этой новации в 60-х годах?

При обсуждении советской экономики у большинства всплывают образы очередей, дефицита товаров, маразматиков у руля страны и «сжирающего» все бюджетные деньги ВПК. А если учитывать то, чем вся эта эпопея для СССР закончилась, многие априори считают плановую экономику неэффективной, а социалистический способ производства – бредовым. Кто-то тут же обращает внимание на Запад и не понимая, как реально устроена тамошняя экономика, твердит, что нам нужен рынок, частная собственность и прочие блага «цивилизованного» мира. Однако здесь есть некоторые очень интересные нюансы, о которых я и хочу Вам рассказать.

К сожалению, уместить все в один пост у меня не получилось, поэтому сначала предлагаю рассмотреть те базовые (и мало кому известные) экономические постулаты, на которых строилась эта самая новация «сталинской экономики» (1928-1958 гг.)

По традиции, некоторые выводы даю в самом начале:

Нельзя рассматривать советскую экономику как единое целое. Хронологически и логически она делится на несколько этапов: а) военный коммунизм; б) НЭП; в) сталинская экономика; г) реформы Косыгина-Либермана; д) ускорение и перестройка.

В основе сталинской экономики (помимо обобществления собственности и системной меры в виде труда) лежали закон вертикальной интеграции, обобществление добавленной стоимости и повышение благосостояния граждан.

Главная цель социалистического способа производства – повышение благосостояния граждан. Капиталистического – максимизация прибыли в единицу времени.

При социализме добавленная стоимость обобществляется. При капитализме – присваивается отдельными людьми или группами людей.

Начать стоит с того, что советский период истории экономики нашей страны распадается на несколько этапов . И это были настолько различные этапы, что надо говорить не вообще о советской экономике, а о моделях экономики отдельных периодов. Данный факт очень важно понимать. Ведь у нас многие считают, что все, что было после НЭПа, - это продолжение сталинской индустриализации и коллективизации. А это в корне неверно, т.к. сталинская экономика - это только часть советской экономики. Также как частью советской экономики были ускорение и перестройка при Горбачеве. И ставить знак равенства между экономикой Сталина и экономикой Горбачева, как минимум опрометчиво.

Изначально (и не от хорошей жизни) большевикам пришлось пойти на прямое распределение продуктов без использования денег, что ознаменовало переход к политике военного коммунизма. Длился этот период с января 1918 по март 1921 года. Поскольку военный коммунизм не отвечал задачам хозяйственного строительства в мирных условиях, а Гражданская война шла к своему логическому завершению, с 14 марта 1921 года началась новая фаза, получившая название НЭП. Разбирать её, как и предыдущий этап, я не буду, а лишь обозначу, что НЭП фактически завершился к 1928 году.

Подробнее мы остановимся на следующей фазе – сталинской экономике, которая охватывает период с 1928 по 1958-е годы. Рассмотреть этот период подробно я хочу по нескольким причинам.

Во-первых, в общественном представлении он самый противоречивый. Кто-то бесконечно любит всемирно известного эффективного менеджера, не особенно вдаваясь в конкретику того, что же и как он все-таки сделал. Ну а кто-то сетует на «миллионы расстрелянных лично Сталиным», указывает на бесплатный труд «50 миллионов заключенных ГУЛАГа» и утверждает, что именно эта усатая сволочь (Газзаев) виновата во всех проблемах современной России, т.к. свернула НЭП.

Во-вторых… а впрочем, смотрите на таблицы.

Как мы видим к 1928 г., после ПМВ, Гражданской войны, интервенции Антанты и НЭПа, российская экономика отставала от экономик западных стран больше, чем в 1913 г. Предельно четко и ясно сложившуюся ситуацию охарактеризовал Йося в феврале 1931 г.: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

В результате индустриализации в 1927–1940 гг. в стране было построено около 9000 новых заводов, общий объем промышленной продукции вырос в 8 раз, и по этому показателю СССР вышел на второе место в мире после США. В 1941 г. началась Великая Отечественная война, которую мы завершили в Берлине и… вышли на довоенный уровень производства к 1948 г., попутно кредитуя и отстраивая экономику будущих партнеров по ОВД (всю Восточную Европу). Напомню, что в ближайшие 10 лет мы помимо атомной бомбы, построили первую в мире АЭС, пяток ГЭС, взорвали водородную бомбу, запустили первый спутник, отгрохали более 600 предприятий в странах СЭВ, вырыли несколько каналов и так далее.

Повторюсь, после ВМВ мы вышли на довоенный уровень промпроизводства меньше, чем за 3 года. И это после почти 3-х лет жесточайшей оккупации. И без внешней помощи. Не знаю, у кого и как, а лично у меня всегда возникал вопрос, как нам это удалось? Если заложенная в 30-е и 40-е годы экономика была нежизнеспособна и неэффективна, как мы достигли таких показателей?

Предтеча вертикальной интеграции

В основе социалистической экономики, как мы знаем, лежит принцип обобществления средств производства. Плюс производственные отношения базируются на сотрудничестве и взаимной помощи (по крайней мере, так говорят). Об этом мы говорить не будем, т.к. тут много философии. А остановимся на том, что социалистическая экономика в т.ч. строится на основании закона вертикальной интеграции, согласно которому прибыль извлекается только из конечного продукта.

Вы спросите, что еще за закон такой? Приведу пример. У нас есть мебельное производство. Для того, чтобы собрать шкаф необходимо обработанное сырье (МДФ, стекло), фурнитура, сборка, доставка. В современной российской экономике всеми этими вещами обычно занимаются разные фирмы, которые никак друг с другом не связаны. Фирма Х поставляет стекло со свой наценкой в 10-15% (+ налоги), Фирма Х2 – МДФ с наценкой в 10-15% (+ налоги), Фирма Х3 – фурнитуру с наценкой (+ налоги) и т.д. В итоге себестоимость шкафа, который собирает и продает Фирма П, медленно, но верно растет. Ведь Фирме П приходится закупать все эти материалы, в которые уже заложили пару «концов».

Однако и это еще не все. Наш шкаф надо продать, и для этого он выставляется на подиуме в магазине, который принадлежит еще одной Фирме Г. Учитывая российскую специфику, магазин накручивает на шкаф еще 80-100%. В итоге, мы имеем шкаф ценой в 50 000 рублей при реальной себестоимости в 20 000 – 25 000 рублей. Для капиталистической экономики это нормальная ситуация, т.к. в ней каждое звено производства стремится извлечь максимальную прибыль в единицу времени.

Что мы имеем? Во-первых, у нас на конце цепочки сидит наглый дармоед, из-за которого цена шкафа удваивается. Он не прилагает никаких усилий. Он ничего не производит. Он тупо имеет сверхприбыль, из-за которой идет значительное удорожание продукции. Во-вторых, наша продукция становится неконкурентной по сравнению с, например, белорусской продукцией, где арендные ставки и зарплаты ниже, да и материалы дешевле. В-третьих, цена шкафа бьет по карману простых граждан и снижает их благосостояние. Ясное дело, что данная проблема касается не только шкафа, а всего и вся в нашей экономике.

А как данное производство могло бы быть организовано в вертикально-интегрированном комплексе? У нас бы так и остались все Фирмы Х, Х2, Х3 и т.д. Но они были бы объединены в рамках единого холдинга, в котором все промежуточные звенья передавали бы свою продукцию Фирме П по себестоимости. А Фирма П уже бы реализовывала свою продукцию с необходимой ей добавленной стоимостью. Никто бы не извлекал прибыль из промежуточного продукта и сырья. Вся прибыль шла бы от конечного продукта. Представляете, насколько бы увеличилась эффективность предприятия и экономики в целом?

Вы спросите, а на что тогда будут жить все фирмы в этой цепочке? Они же прибыль не извлекают. Все просто. Имея минимальные арендные ставки, которые перечисляются в пользу гос-ва, и дешевое сырье, добавленная стоимость от конечного продукта будет перераспределяться по всему холдингу.

Вы скажите, что прибыли может банально не хватить. Это не так. Поясню на простом примере. 1000 семян салата стоят 5 рублей. 75-80 % этих семян прорастут в здоровое растение, за которое в рознице можно будет выручить от 60 до 150 рублей. 1 семечко способно принести выручки в 12 000 раз больше, чем его себестоимость. Ощущаете разницу? Подумайте сами, что лучше для экономики страны – продать 100 тонн алюминия по 60 рублей за килограмм или сделать из него 1 Ил-78 за 3,5 миллиарда рублей? Где Вы заработаете больше?

Так что, куда более выгодно производить продукцию высоких переделов, чем торговать сырьем . Ведь её добавленная стоимость в десятки, а иногда и в сотни раз больше. Плюс при её создании запускается мультипликационный эффект. Ведь для постройки одного самолета работает порядка 90-100 смежных предприятий. А это рабочие места. И это – спрос на квалифицированные кадры, что неизбежно влечет за собой инвестирование в науку и образование.

Для лучшего понимания, что значит вертикальная интеграция для экономики, науки и обороноспособности государства приведу такой пример. В рыночной экономике есть виды деятельности, которые «архинерентабельны». К примеру, производство космических аппаратов. (Да и вообще космос сам по себе особых денег не приносит, если только Вы не спутники связи и навигации туда отправляете). Если предельно все упрощать, то его можно разделить на 3 части: 1-ую, 2-ую и 3-ью двигатели, ракеты-носители, орбитальные-корабли. По отдельности, как показала практика, выживают только двигатели.

НПО "Энергомаш" активно задвигает РД-180 и НК-33 всяким Локхидам с Мартинами и Боингам и за счет этого здорово живет. РКК "Энергия", которая разработала космические корабли Союз, Прогресс и Буран, плавно загибается, благо буржуям средства доставки не уперлись. Не лучше история и с ЦСКБ-Прогресс. Аналогии можно провести с нашей гражданской и военной авиацией. Та же самая песня была в 2008-2009 годах в Пикалево на цементных заводах. Зная итог, думаю вы сможете ответить на вопрос, насколько полноценна теория о санирующей функции рынка, благодаря которому отмирают «неэффективные» компании.

А будь это вертикально-интегрированный комплекс, то велика вероятность, что все было бы хорошо. Низкая рентабельность одних производств компенсировалась бы за счет синергии с другими, т.к. на конце цепочки был бы качественный продукт с высокой добавленной стоимостью. В итоге: у страны была бы полноценная космическая программа и новые производства; у науки - стимул к развитию; у людей - работа. Или Вы считаете, что космическая программа нам нахер не нужна?

Сделаю небольшую ремарку. В 30-50-е годы закон вертикальной интеграции еще не был претворен в жизнь целиком и полностью. У промежуточных цепочек еще была возможность получать минимальную прибыль (3-4%), да и вся добавленная стоимость сразу же присваивалась обществом. Более того, тогда и не существовало такого понятия, как вертикальная интеграция. Открытие и научное обоснование его сделал коллектив ученых во главе с профессором МГУ С.С. Губановым в 90-х годах, при изучении советской экономики того времени.

Ну а руководство СССР еще в 60-е годы решило отказаться от данного пути развития. Сначала мы разбили производственные цепочки, разрешив им извлекать максимальную прибыль на каждом переделе. Потом в 90-е взяли курс на полную децентрализацию с тотальной приватизацией. Т.е., во главу угла мы поставили не эффективность экономики страны в целом, а эффективность отдельных предприятий.

А знаете ли вы какую структуру имеют Самсунг, Циско, Мелкософт, Тойота, Фольксваген, Эппл, Дженерал Электрик, Шелл, Боинг и т.д? Знаете ли Вы чему обязаны сегодняшним экономическим лидерством США, Германия, Япония, КНР? В 1970 г. крупные западные вертикально интегрированные корпорации обладали 48,8% совокупного капитала, 51,9% - прибыли; в 2005 г. их доля поднялась, соответственно, до 83,2 и 86%. Сопоставима также их доля в экспорте, накоплениях, НИР и НИОКР, инновациях. Это и не удивительно, ведь они концентрируют в себе лучшие производственные, технологические, исследовательские и управленческие ресурсы. Безлимитные кредитные линии, лобби в правительствах.

В развитых странах полностью господствует экономика корпораций, а не малых предприятий, которые нам успешно навязывают. Все их крупнейшие компании функционируют на основе закона вертикальной-интеграции, на которой строилась сталинская экономика и от которой мы отказались .

Добавленная стоимость

Однако вернемся в сталинский СССР. Помимо закона вертикальной интеграции в СССР (и это очень важно) обобществлялась… добавленная стоимость . Да, добавленная стоимость – святая святых капитализма, ради которой он и существует, обобществлялась. Если в капиталистической экономике вся прибыль присваивалась отдельным капиталистом или их группой, а общество получало хрен по всей морде, то в СССР она обобществлялась и шла на снижение себестоимости продукции, капитальные инвестиции, бесплатные общественные блага (бесплатные медицина, образование, спорт, культура, компенсации авиа- жд- перевозок). Т.е., она шла на повышение благосостояния граждан. Ведь целью социалистической экономики является повышение благосостояния граждан, а не максимизация прибыли.

Как это работало? Вернемся к нашей мебельной фабрике. Профильное министерство совместно с отраслевыми комитетами и конкретными предприятиями формировало план, в котором определялся ряд целевых показателей (около 30), в т.ч. объем выпускаемой продукции и её цена. Дальше запускался производственный процесс.

Весь процесс ценообразования выглядел так. Предприятие-1 (П-1) продавало промежуточную продукцию (например, МДФ) Предприятию-2 (П-2) по цене, которая состояла из себестоимости + 3-4% прибыли П-1 (p1). Данную прибыль П-1 использовало для премирования сотрудников, оплаты их отпусков, улучшения их материального положения. Также с этой прибыли государство взимало налог.

П-2 после необходимых манипуляций с товаром (сделало шкаф из МДФ) отдавало его на реализацию через систему государственной торговли по цене p1 + себестоимость +3-4%. Эта цена называлась оптовой ценой предприятия (p2). Дальше на эту p2 государство накладывало так называемой налог с оборота. Налог с оборота – это и была та самая добавленная стоимость, которая присваивалась в пользу всего общества. Получалась оптовая цена промышленности (p3). Ну и сверху на эту цену накладывались 0,5-1%, из которых финансировалась деятельность системы государственной торговли. В итоге, р3 + 0,5-1% называлось розничной ценой.

Например, сделали мы холодильник. Его себестоимость + наша прибыль в 3% – 10 рублей. Государство наложило на него налог с оборота в 25 рублей + 50 копеек ушло на обеспечение системы торговли. Итого розничная цена холодильника – 35,5 рублей. И эти 25 рублей налога с оборота пошли не кому-то в карман, а всему обществу.

Т.о., хозяйственные ячейки получали минимум прибыли, которая шла на материальное поощрение работников ячейки. Основная же часть добавленной стоимости через налог с оборота обобществлялась и шла на бесплатное образование, жилье, медицину, спорт, отдых, компенсацию ж/д и авиаперевозок. А также на модернизацию основных фондов и средств производства, строительство новых предприятий и реализацию инфраструктурных проектов. Напомню, что станки, земля, здания и т.д. не принадлежали отдельным предприятиям, а были в собственности народа. Как видите, никаких личных самолетов, десятка личных авто, замков и элитных проституток. Все – людям.

Повышение благосостояния граждан

Так как целью социалистической экономики было увеличение благосостояния граждан, то в приоритете у гос-ва и предприятий было обеспечить людей всем необходимым. Сначала – это были работа и продукты питания. Далее – одежда и жилье. Потом – медицина, образование, бытовая техника. Систему интересовала не прибыль, а кол-во продукции.

Например, появились холодильники. Принято решение: включить холодильники в список предоставляемых населению товаров. Это означало, что размещались планы на разработку моделей холодильников и строительство заводов по их производству. На этапе освоения производства – вполне естественно – холодильников не хватало. Возникал дефицит. Но по мере развития производство выходило на плановый уровень и дефицит исчезал. Зато появлялся новый товар – телевизоры и цикл повторялся.

Однако благосостояние граждан повышалось не только за счет увеличения валовых показателей. Важную роль играло снижение себестоимости продукции. Например, шкаф имеет себестоимость в 10 000 рублей и оптовую цену предприятия в 10 500 рублей. Как увеличить прибыль предприятия при плановых ценах? Есть 2 пути: а) снизить себестоимость; б) увеличить количество произведенной продукции.

Т.е., если в первый год прибыль с одного шкафа составила 500 рублей, то, допустим, во второй год коллектив смог снизить себестоимость до 9000 рублей и произвел сверх плана еще несколько шкафов. В итоге, прибыль предприятия увеличилась минимум на 1500 рублей. Однако, чтобы коллектив предприятия не зажрался, государство ежегодно пересматривало цены в сторону их понижения. В итоге, продукция постепенно дешевела, а значит и уменьшались расходы граждан на её приобретение. Фактически, шла конкуренция за снижение себестоимости продукции и за внедрение методов повышения эффективности производства .

Главной целью сталинской экономики было улучшение благосостояния населения, которое состояло из: а) постоянного и планового снижения себестоимости продукции; б) расширение бесплатных общественных благ; в) уменьшения рабочего времени граждан. И данная цель достигалась путем повышения общей эффективности народного хозяйства, а не отдельных его предприятий.

Советская экономика вышла на довоенный уровень производства к 1948-1949 годам. Однако было очевидно, что бесконечно заниматься производством средств производства (категория А) невозможно. Более того, это противоречило самой идеи социализма. Ведь максимальное удовлетворение постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества требовало производства товаров категории Б (потребительских товаров). Эту проблему необходимо было решать. Причем решать с учетом начала нового витка научно-технического прогресса. Все это требовало совершенствования работы социалистической экономики и смены приоритетов её развития.

Так как же изменилась советская экономика после смерти Сталина? Какие решения принимали советские руководители? И каким они видели будущее СССР?

И снова выводы:

С 60-х годов экономика СССР целенаправленно уходила от плановой системы к бесплановой, что привело её сначала к капиталистическому хозрасчету, а затем и к полной дезорганизации.

Социалистическая экономика (1928-1953) ставит во главу угла эффективность народного хозяйства всей страны. «Ревизионистская» экономика – эффективность отдельного предприятия.

Ключевая причина развала СССР – рост неподконтрольной бюрократии и её стремление к сохранению и расширению своих привилегий.

Хрущев: МТС, целина, совхозы

Отправной точкой фундаментальных изменений социалистической структуры Советского Союза стал XX съезд партии 25 февраля 1956 года. На нем Хрущев оклеветал Сталина и основополагающие идеи социализма. Этот съезд – отправная точка для критики советского строя. Этот съезд – начало реставрации капитализма в СССР. Этот съезд – начало подрыва СССР изнутри. Этот съезд – до сих пор источник грязи для борьбы с идеями социализма и коммунизма, и просто для критики нашей страны.

Т.к. тема поста касается только экономики и производственных отношений, мы не будем рассматривать на конкретных примерах, как ХХ съезд повлиял на идеологию, внутрипартийную борьбу, внешнюю политику, отношение к политзаключенным и т.д., а сразу перейдем к инициативам Хрущева.

Основная деятельность Хрущева была сосредоточена на сельском хозяйстве. Причина: он считал себя большим специалистом в данном вопросе. Какие же решения принял наш агроном? Прежде всего, стоит сказать о реформе МТС (1957-1959 годы). МТС – это машинно-тракторные станции, которые обрабатывали землю и снимали урожай в колхозах.

При Сталине колхозы и совхозы не имели своей тяжелой техники: тракторов, комбайнов, жаток, автомобилей и т.д. И Сталин настаивал на том, что их ни в кое случае нельзя передавать колхозам. Вот что он писал в 1952 году: «... предлагая продажу МТС в собственность колхозам, т.т. Санина и Венжер делают шаг назад в сторону отсталости и пытаются повернуть назад колесо истории... Это значит вогнать в большие убытки и разорить колхозы, подорвать механизацию сельского хозяйства, снизить темпы колхозного производства» . Подобный опыт имел место быть в начале 1930 года, когда по предложению группы ударников-колхозников им передавали в собственность технику. Однако первая же проверка показала нецелесообразность этого решения и уже в конце 1930 года решение было отменено.

Почему МТС нельзя передавать в собственность колхозам? Здесь можно привести несколько доводов. Во-первых, эффективное использование техники . Допустим, что среднему колхозу достаточно одного комбайна, чтобы успеть снять урожай. Но никакой колхоз не рискнет ограничиться одним комбайном, поскольку в случае его поломки ничего хорошего не произойдет. Урожай погибнет. А кому-то придется отвечать за срыв уборной. Поэтому такой колхоз купит для подстраховки 2 комбайна. Т.о., если сталинская МТС обслуживала 100 колхозов, то после передачи техники придется иметь в сумме 200 комбайнов. Сталинская же МТС при резерве в 10-15% могла иметь всего 110-115 комбайнов и справляться с уборкой урожая во всех 100 колхозах.

Что это значит? Формально у нас наметится небывалый рост производства тракторов. Все это найдет отражение в цифрах официальной статистики. Будут сделаны далеко идущие выводы о росте и эффективности всех и вся. Но по факту – это неэффективное расходование средств, которые могли бы пойти, например, на строительство школ и больниц. Плюс надо понимать, что Хрущев заставил колхозы МТС выкупить, а это не только серьезные единовременные затраты, но еще и статья в бюджете (технику ведь надо содержать и модернизировать). А как колхозам покрыть такие убытки? Только повышением цен на конечную продукцию.

Раньше государство могло ценами заставить МТС снижать затраты на обработку земли. Рост количества техники у МТС и неоправданный рост стоимости этой техники сказывался на затратах МТС и их прибыли. Увеличить они её могли лишь повысив свою эффективность и эффективность своей техники. Т.е., они были экономическим контролером заводов сельхозмашин: не давали тем производить неэффективную технику, а всей техники производить больше чем надо. А с ликвидацией МТС производство сельхозмашин в СССР начинало бессмысленно увеличиваться, увеличивая стоимость продуктов питания.

Второй и куда более важный момент – с передачей в собственность МТС колхоз фактически становится независимым производителем . Это нарушение одного из основополагающих принципов социалистической экономики. Ведь при таком сценарии колхозы становятся владельцами средств производства. Т.е. они попали бы в исключительное положение, какого не имело в стране ни одно предприятие. Это еще больше отдалило бы колхозную собственность от общенародной собственности и привело бы не к приближению к социализму, а наоборот, к удалению от него. Колхоз становился независимым производителем. А какая мотивация у независимого производителя? Только прибыль. И логично предположить, что такой колхоз начнет диктовать свои условия по ценам на продукцию и по её объему.

В письме Саниной и Венжеру Сталин указывал на то, что нужно постепенно выключать излишки колхозного производства из системы товарного обращения и включить их в систему продуктообмена между государственной промышленностью и колхозами. В итоге, все сделали наоборот.

Следующей инициативой Хрущева, выдвинутой в декабре 1958 года, стало урезание личных подсобных хозяйств . Формально практически все сельское население страны было объединено в коллективные хозяйства. Но на деле лишь 20% дохода крестьяне получают от работы в колхозе, а остальная прибыль приходит из «серого» сектора – от торговли неучтенной продукцией, произведенной колхозниками в личных подсобных хозяйствах, и ее продажи государственным заготовителям. В итоге, Хрущев обвинил Маленкова в сочувствии мелкобуржуазным тенденциям в сельском хозяйстве, добился его отстранения и провел еще одну реформу.

В чем логика данной реформы? В «Анти-Дюринге» Энгельс писал, что в ходе пролетарской революции все средства производства должны быть обобществлены. Это необходимо сделать, чтобы устранить товарное производство. В принципе, это правильное решение, но есть один нюанс. Энгельс, говоря о ликвидации товарного производства, имеет в виду такие страны, где капитализм и концентрация производства достаточно развиты не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве. Такой страной, на момент написания «Анти-Дюринга», была лишь Великобритания.

Ничего подобного не было ни во Франции, ни в Голландии, ни в Германии. Да, капитализм в деревне развивался, но он был представлен классом мелких и средних производителей в деревне. Про нашу страну и говорить не приходится. Курс на «фермерские хозяйства» был взят только при Столыпине за пару лет до Первой Мировой Войны. Что было дальше вы и сами знаете.

В сентябре 1952 года в «Экономических проблемах социализма в СССР» Сталин писал: «Нельзя также считать ответом мнение других горе-марксистов, которые думают, что следовало бы, пожалуй, взять власть и пойти на экспроприацию мелких и средних производителей в деревне и обобществить их средства производства. На этот бессмысленный и преступный путь также не могут пойти марксисты, ибо такой путь подорвал бы всякую возможность победы пролетарской революции, отбросил бы крестьянство надолго в лагерь врагов пролетариата» . Об этом же писал Ленин в своем кооперативном плане.

Интересны также данные, представленные в аналитической записке экономиста-аграрника Н.Я.Ицкова от апреля 1962 года. В ней указывается, что личные приусадебные хозяйства колхозников в конце 1959 года производили от 50 до 80% валовой продукции молока, мяса, картофеля и овощей, яиц колхозного сектора. Он утверждал, что государство не готово взять на себя снабжение населения, составляющее половину жителей страны. Почему Хрущев все это проигнорировал? Чем он руководствовался при проведении реформы?

Не была решена и зерновая проблема. Освоение целины противоречило решениям сентябрьского пленума 1953 года. Т.к. на нём принимались решения об интенсификации сельскохозяйственного производства, а распашка целины была экстенсивным методом ведения сельского хозяйства. Однако стоит признать, что среднегодовые сборы зерна за 1954-1958 годы все-таки выросли и составили 113,2 млн. тонн против 80,9 млн. в 1949-1953 годах. Продолжали они расти и в 60-е годы. Но на «освоение целины» накладывалась масса других решений (укрупнение колхозов, урезание подсобных хозяйств, паспортизация, передача МТС, волюнтаристские решения о том, что и где сажать), которые не позволили в полной мере решить зерновой вопрос. Ситуация усугубилась и ростом урбанизации: за период с 60 по 64 год в города переселилось почти 7 миллионов человек. В этой ситуации целина не только не укрепила зерновой баланс страны, но и привела (наряду с другими факторами) к снижению производства и необходимости закупок зерна за рубежом.

Ревизионистский переворот: реформа Косыгина-Либермана.

Волюнтаристские решения в аграрной сфере привели к тому, что в течение двух-трёх лет сельское хозяйство стало товарным. Себестоимость его резко выросла, что заставило в 1962 году впервые за послевоенные годы поднять цены на всю его продукцию. А в 1963 году кризис товарного сельскохозяйственного производства привёл к тому, что впервые после 1934 года СССР был вынужден начать закупки зерна за границей. Однако сельским хозяйством дело не ограничилось. Следующей «целью» реформаторов стала промышленность и система управления народным хозяйством.

Начало дестабилизации хозяйственных процессов в промышленности положила экономическая реформа 1957-1959 годов. Суть её можно свести к замене централизованной системы управления территориально распределенной системой . Ряд общесоюзных и союзно-республиканских отраслевых промышленных министерств были упразднены, их предприятия переданы в непосредственное подчинение совнархозов. Также была дестабилизирована функция планирования: перспективное планирование было передано Госэкономсовету, а текущее – Госплану.

Для лучшего понимания, что все это значило, поясню следующую вещь. Например, Вам надо провести автоматизацию всех рабочих мест в промышленности. Сделать Ваше производство капиталоемким и более эффективным. В масштабах экономики всей страны это даст колоссальный эффект: высвободится рабочая сила, можно будет сократить трудовой день при сохранении текущих зарплат, больше людей будут стремиться получить качественное образование, это будет стимулировать развитие науки и техники и т.д. Очевидно, что это работа не на один день. Для реализации всего этого Вам потребуется стратегия развития на 8-10 лет, а также возможность действовать в приказном порядке на благо всего народного хозяйства.

Подобная задача будет требовать вовлечения как капитала, так и труда большого количества предприятий. При этом предприятия не всегда заинтересованы в реализации таких инициатив. Причины могут самые разнообразные: нет капитала, нет кадров, нет времени, не заинтересованы и т.д. В итоге, перед Вам стоит дилемма: либо развитие экономики всей страны зависит от планов отдельных хозяйственных единиц (предприятий), либо развитие хозяйственных единиц будет согласовывать с интересами всей экономики .

В капиталистической системе (т.е., в современной экономике) все зависит от конкретных предприятий. Оно и понятно, т.к. в этой системе главным приоритетом является максимизация прибыли, а основной показатель – рост капитализации компаний. Благо отдельных компаний – это аксиома и священный закон. В советской системе до 1957 года в приоритете был рост благосостояния граждан, который был невозможен без развития всего народного хозяйства.

В 1957 году, внедряя систему совнархозов, Хрущев фактически поставил развитие экономики всей страны в зависимость от планов отдельных субъектов хозяйствования . Теперь планы спускались не от всесоюзных центральных министерств, а наоборот шли к ним. Фактически разработка плана стала начинаться на предприятиях, продолжаться в совете народного хозяйства и в Госплане конкретной республики и только потом она попадала в Госплан СССР. А к межотраслевым барьерам добавились и региональные.

Смог бы СССР разработать и воплотить в жизнь в 20-е годы план ГОЭЛРО, дожидайся он планов электрификации от каждого предприятия? Была бы проведена индустриализация, если бы руководство страны ждало бы планов от отдельных хозяйствующих субъектов? Как быстро была бы внедрена механизация сельского хозяйства, дожидайся СССР инициативы частников? Думаю, ответ очевиден.

Развитие экономики страны, рост благосостояния её граждан и научный прогресс возможны лишь при централизованном (гос-во, отраслевые и межотраслевые корпорации) накоплении и перераспределении ресурсов. Ни отдельное предприятие, ни отдельный совнархоз ничего подобного обеспечить не могут. Реформа 1957-1959 гг. увела планирование из области господства народнохозяйственных интересов в область господства интересов предприятий и интересов региональных элит.

Реформой 1957-1959 гг. был впервые поставлен вопрос о том, какие интересы будут господствовать в экономический политике государства – системы или элемента, целого или частного, народного хозяйства или отдельного предприятия. Окончательный ответ в пользу частного интереса был дан в 1965 году Косыгиным.

Косыгин прекрасно понимал, что страна успешно развивается только на бумаге. По факту, планы выполнялись лишь по «валу», а стоимость продукции росла, и качество её снижалось. Производители гнались за улучшением своих ведомственных показателей. Конечный потребитель и объемы реализованной продукции их мало интересовали.

В итоге решение было найдено – предприятия перевели на хозрасчет. Главными критериями эффективности предприятия стали показатели прибыли и рентабельности производства. Плановые показатели уменьшили с 30 до 9. Предприятиям позволили самим определять численность своих работников, оптовые цены, среднюю зарплату, привлекать для развития производства собственные средства и кредиты, создавать фонды материального поощрения. В общем, получилось типичное капиталистическое предприятие, но в социалистической системе.

Вновь невольно вспоминается Сталин: «Если взять рентабельность не с точки зрения отдельных предприятий или отраслей производства и не в разрезе одного года, а с точки зрения всего народного хозяйства и в разрезе, скажем, 10–15 лет, что было бы единственно правильным подходом к вопросу, то временная и непрочная рентабельность отдельных предприятий или отраслей производства не может идти ни в какое сравнение с той высшей формой прочной и постоянной рентабельности, которую дают нам действия закона планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства, избавляя нас от периодических экономических кризисов, разрушающих народное хозяйство и наносящих обществу колоссальный материальный ущерб, и обеспечивая нам непрерывный рост народного хозяйства с его высокими темпами» .

В результате же новой реформы во главу угла был поставлен краткосрочный интерес отдельных предприятий. А они были замотивированы лишь извлечением всеми возможными способами прибыли и увеличением фонда материального поощрения. Это неминуемо привело к инфляции, т.к. прибыль могла использоваться лишь для увеличения зарплаты. Зарплата росла, а товарное её обеспечение значительно отставало. Уже в середине 60-х стал формироваться «денежный навес», который обернется галопирующей инфляцией и деноминацией в 90-е.

Перевод предприятий на хозрасчет означал подчинение всего народного хозяйства интересам отдельных хозяйственных единиц. Мы откатились назад к 1921-1928 годам, когда в стране был НЭП, когда в промышленности и сельском хозяйстве действовал хозрасчет трестов и синдикатов. Т.е., «новаторская» реформа 1965-1967 годов по своей сути была возвратом к практике хозяйствования 30-летней давности.

Накрылась «медным тазом» и система снижения цен. В прошлый раз мы приводили пример со шкафом стоимостью в 10 000 рублей. В сталинской экономике, чтобы увеличить прибыль предприятия, необходимо было либо производить больше шкафов, либо снижать стоимость единицы продукции. «Косыгинская реформа» повернула все с ног на голову – теперь снижать себестоимость шкафа стало невыгодно. Ведь прибыль образовывалась как доля от себестоимости. Т.е., чем выше себестоимость, тем больше прибыль. 10% от 10 000 рублей – 1 000 рублей прибыли. А 10% от 15 000 рублей – 1 500 рублей прибыли. Значит, стремиться надо не к снижению, а к повышению себестоимости продукции. Любое снижение себестоимости – это удар по карману предприятия. Отсюда пошла, а затем и охватила всю экономику СССР, практика спекулятивного завышения цен и фальсификации продукции.

Хозрасчетные цены вырвались из-под контроля и государственного управления, они рушили управляемость и сбалансированность советской экономики, делали невозможным какое-либо планирование, искажали представления о приоритетах и перспективах развития страны, вели к наращиванию товарного дефицита и затруднениям на потребительском рынке. Экономика всей страны стала подчинена интересам краткосрочной прибыли, что неминуемо привело к её дезорганизации .

Но что еще важнее, был нанесен удар по демократии на производстве. Теперь абсолютно неважно, насколько ты компетентен. Неважно, какая у тебя производительность труда. Неважно, какие новшества ты можешь и готов привнести на производство. «Да всем насрать». Убив механизм снижения цен, пропала какая-либо мотивация работать лучше и больше. Пропала мотивация творить. Большинство стало заботиться о стабильной и спокойной работе с плановыми повышениями в должностях и окладах.

Зато стала появляться клановая замкнутость «красных директоров» и «бюрократии», заинтересованных в сохранении status quo. Они были той социальной базой, которая стояла за дальнейшую децентрализацию экономики, подчинение госплана договорам хозрасчетных предприятий, отмену налога с оборота и планового порядка изъятия прибыли предприятия в бюджет государства. Через 20-25 лет эти люди и их дети инициируют «ускорение» и «перестройку». А в 90-е станут сегодняшними олигархами, эффективными менеджерами и управленцами.

Последующие 15 лет до «ускорения» были ознаменованы нефтяным ралли. После войны Судного дня цены на углеводороды резко взлетели вверх. Это способствовало еще большей стагнации советской экономики. Рост нефтяных доходов скрывал реальные проблемы почти 15 лет. Однако в 80-е цены рухнули, а вместе с ними через несколько лет доломали и Советский Союз.

Начиная с 60-х годов в СССР полным ходом шла реставрация капитализма. «Реформаторы» смогли подменить формулу развития формулой отката к «рыночным» основам, выдавая это за новаторство и путь к прекрасному завтра. Именно с 60-х годов начался период неэффективности и стагнации советской экономики. Но причиной стагнации был не «социалистический способ производства», который так активно поносится последние 25 лет. Причиной была дезорганизация народного хозяйства в угоду рыночной стихии. Именно начавшаяся децентрализация, переход к хозрасчету и максимизации хозрасчетной прибыли привели нас к 90-ым годам. А конечным пунктом всей этой эпопеи стала приватизация предприятий народного хозяйства, и последующая легализация частной собственности на средства производства, землю, предприятия и инфраструктуру.

Источники:

Производство продукции промышленности в СССР (1913, 1928-1952) - http://istmat.info/files/uploads/36 634/rgae_1562.33.1185_22-33.pdf ;

Внешняя торговля СССР за 20 лет 1918-1937 гг. Статистический сборник - http://istmat.info/node/22114 ;

Краткий статистический сборник - http://istmat.info/files/uploads/36 699/narodnoe_hozyaystvo_sssr_za_1913-195 5_gg.pdf ;

Чеболизация страны (о Самсунге) - http://malchish.org/index.php?option=co m_content&task=view&id=128&Itemid=31 .

Антонов М.Ф. Капитализму в России не бывать! М., 2005.

Бачурин А. В. Прибыль и налог с оборота в СССР. М., 1955.

Диккут В. Реставрация капитализма в СССР. 1988.

Грандберг З. Неоиндустриальная парадигма и закон вертикальной интеграции.

Губанов С.С. Державный прорыв. М., 2012.

Губанов С.С. Косыгинская реформа - http://institutiones.com/personalit ies/672-kosiginskaya-reforma.html ;

Губанов С.С. Ленинский курсом к госкапитализму - http://behaviorist-socialist-ru.blogspo t.ru/2013/09/blog-post_2203.html ;

Зверев А. Г. Национальный доход и финансы СССР. М, 1961.

Катасонов В.Ю. Экономика Сталина в истории СССР - http://ruskline.ru/video/2014/02/10/eko nomika_stalina_v_istorii_sssr ;

Ларин Ю. Частный капитал в СССР. М., 1927.

Моляков Д.С. Прибыль и рентабельность промышленного предприятия. М., 1967. - http://www.library.fa.ru/files/Moly akov/Molyakov33.pdf ;

Наймушин В. «Постиндустриальные» иллюзии или системная неоиндустриализация: выбор современной России.

СОВЕТСКАЯ ЭКОНОМИКА (soviet economy ) – командная экономика индустриального общества, сформировавшаяся под влиянием идей марксизма и решавшая задачи догоняющего развития, провозглашая одновременно лозунги строительства социализма. Развивалась в период с 1917 по 1991 сначала на территории Советской России, а потом и других политических сателлитов и союзников СССР. Советская экономическая модель стала самым значительным мировым экспериментом социальной инженерии – построения научно обоснованной плановой социалистической экономики.

Неизменной чертой всего советского периода, начиная с эпохи военного коммунизма, являлась «ведущая роль» Коммунистической партии. При гегемонии КПСС советская экономическая система должна была соответствовать основным провозглашенным ею ценностям: однопартийное руководство, плановая экономика, государственная собственность, высокие темпы накопления, ради достижения которых возможно применение методов внеэкономического принуждения (коллективизация, труд каторжников ГУЛАГа, драконовские трудовые законы и т.д.).

Советская экономика в истории развития СССР с точки зрения теории смешанной экономики. Изначально, сразу после формирования советской экономики, история 20 в. интерпретировалась многими леворадикальными обществоведами как противоборство «прогрессивного социализма» и «реакционного капитализма». В противовес им защитники рыночного хозяйства (например, Л. фон Мизес , Ф. фон Хайек , Е.Т.Гайдар) объявляли советский социализм «дорогой к рабству» – не новой прогрессивной фазой в развитии общества, а регрессивным попятным движением. Давая разноречивые оценки советской экономике, оба этих подхода одинаково рассматривают ее в контексте противопоставления «капитализм – социализм».

Этот традиционный подход подвергается в наши дни серьезной критике. Оба понятия – и «социализм», и «капитализм» – имеют очень сильную идеологическую «нагрузку» и довольно плохо отражают реальные характеристики социально-экономических систем 20 в. Поэтому современные обществоведы предпочитают пользоваться для объяснения места советской экономики в развитии общества более идеологически нейтральной теорией смешанной экономики (см. также ОБЩЕСТВО ).

Если попытаться с помощью концепции смешанной экономики выделить основные этапы экономического развития России в 20 в., то в нем прослеживается чередование «приливов» и «отливов» огосударствления экономики. Всего можно выделить пять качественно различных этапов эволюции российской экономики (Рис. 1).

I-й этап: 1900–1914 – преимущественно рыночная экономика.

Россию начала века характеризуют как многоукладное общество. Следует подчеркнуть, что основные его уклады были связаны с рыночными механизмами хозяйствования, идущими на смену натуральной патриархальности.

II -ой этап: 1914–1920 – командная экономика военного времени.

Во время первой мировой войны в России, как и в других воюющих странах, произошло сильное огосударствление экономики. После Октябрьской революции 1917 «военный капитализм» трансформировался в «военный коммунизм». Именно он стал первой разновидностью советской экономики.

Основными компонентами командной экономики военного времени были продразверстка и национализация промышленных предприятий. Еще в 1916 царское правительство запретило рыночную торговлю хлебом и ввело плановые задания (разверстку), сколько хлеба какая губерния должна продать государству по фиксированным ценам. В годы Гражданской войны продразверстка приобрела черты прямого насилия, когда продотряды забирали у крестьян хлеб практически бесплатно. Постепенная национализация промышленных предприятий началась с создания военно-промышленных комитетов Особых совещаний для планирования поставок и распределения госзаказов в 1915. Апофеозом огосударствления промышленности стал декрет 1920 о национализации всех предприятий с числом занятых свыше 10 человек. Огосударствление труда привело к введению в 1919 всеобщей трудовой повинности. Тем самым сменяющие друг друга военные правительства пытались ликвидировать все основные рынки (рынок продуктов питания, рынок промтоваров и рынок труда), заменив их централизованным распределением ресурсов. Во время ожесточенных военных действий «казарменная экономика» давала положительный эффект – не случайно во время гражданской войны принудительные реквизиции продуктов у крестьян проводились как «красными», так и «белыми». После прекращения Гражданской войны ее ликвидация стала неизбежной.

III -й этап: 1921–1928 – смешанная экономика НЭП а.

В 1920-е происходит частичное возрождение рыночных механизмов. Государство сохранило за собой крупную промышленность, допуская мелкотоварное производство в деревне и частный бизнес в сфере торговли, услуг и мелком промышленном производстве. Фактически хозяйство Советской России эпохи НЭПа стало одним из первых в мире сознательных экспериментов по созданию экономики смешанного типа. Именно в этот период работали такие замечательные советские экономисты как А.В.Чаянов и Н.Д.Кондратьев , пытавшиеся помочь создать в Советской России эффективную смешанную экономику, основанную на сочетании планирования и рынка. К сожалению, развитие страны пошло иным путем.

IV -й этап: 1929–1988 – командная экономика мирного (в 1939–1945 – военного ) времени.

В 1929–1932 были осуществлены две тесно взаимосвязанные социально-экономические программы – насильственная коллективизация и ускоренная индустриализация. В результате их осуществления СССР к концу 1930-х превратился из аграрно-промышленной страны в промышленно относительно развитую державу. Платой за этот прорыв стали ограбление деревни и сильное снижение сельскохозяйственного производства, уничтожение всех предпринимательских структур, замена рынка административной системой производства и распределения. Если «военная» модель командной экономики предполагала централизованный контроль прежде всего за распределением , то новая («сталинская») модель командной экономики концентрировала внимание на огосударствлении самого производства .

При всех своих несомненных недостатках административно-командная система в 1930–1950-е была, как считают многие историки-экономисты, вполне жизнеспособна и достаточно эффективна. Показателем ее эффективности является тот несомненный факт, что с началом Отечественной войны удалось без существенных изменений в хозяйственном механизме очень быстро подчинить развитие экономики нуждам фронта и обеспечить его потребности.

Однако уже в 1950-х начинается новая полоса реформ, основанных в той или иной степени на идее ослабления командных начал. Достаточно популярными среди экономистов становятся концепции «рыночного социализма». Если при «ортодоксально-плановом социализме» планировался прежде всего объем производства и его ассортимент, то при «рыночном», как предполагалось, планироваться будут только цены, в то время как объем и ассортимент останутся на усмотрение руководителей государственных предприятий. Косыгинские хозяйственные реформы 1965 уже практически предполагали сокращение числа обязательных показателей отчетности, повышение самостоятельности предприятий в распоряжении полученной ими за свою продукцию прибыли. Но идеям хозрасчета (самоокупаемости, самофинансирования и самоуправления государственных предприятий) не было суждено реализоваться. В конце 1960-х, под влиянием событий в Чехословакии, советское руководство испугалось того, что либерализация общества приведет к подрыву социализма, и начало «завинчивать гайки». Показателем провала косыгинских реформ стала трагическая судьба председателя опытного хозяйства «Акчи» И.Н.Худенко, который попытался создать принципиально новую, хозрасчетную модель социалистического предприятия, но был обвинен в злоупотреблениях и умер в тюрьме.

В 1970–1980-е советская система хозяйства вступила в фазу деградации. Вместо «невидимой руки» рынка экономикой управляло «невидимое рукопожатие» коррумпированных чиновников. Увеличивалось отчуждение работников от собственности, росло качественное отставание советской экономики от развитых стран Запада, пышно расцветала теневая экономика . Добыча и экспорт нефти и газа позволяли до поры сохранять иллюзию экономических успехов. Однако когда в 1980-е мировые цены на энергоресурсы пошли вниз, советская экономика оказалась в состоянии явного кризиса.

V -й этап: с 1988 – формирование смешанной экономики.

Поскольку идея командной экономики успела полностью себя развенчать, стало очевидным, что совершенствование хозяйства требует рыночной модернизации и приватизации собственности. Первоначально, при М.С.Горбачеве , экономические реформы пытались осуществить при сохранении основ советской командной экономики, однако этот путь быстро показал свою бесперспективность. «Шоковая» политика радикальных демократов в 1992 разрушила основные принципы советской экономики, резко ускорив ход рыночных реформ.

Советская экономика в истории развития России с точки зрения концепции догоняющего развития. Концепция смешанной экономики дает понимание того, как происходило развитие российской экономики в 20 в., но не объясняет, почему оно приняло именно такой вид. Чтобы понять внутренний смысл зигзагов экономической истории российского общества, целесообразно обратиться к концепции догоняющего развития.

Начиная с 18 в., экономическое развитие России имеет догоняющий характер : руководители страны целенаправленно стремятся преодолеть разрыв между передовыми странами Запада (сначала основным ориентиром была Западная Европа, позже – США) и отставшей в своем развитии России. При этом путь, пройденный передовыми странами за столетия, страны догоняющего развития стремятся «пробежать» за несколько десятилетий.

Хотя модернизация неизменно оставалась основной задачей всех правительств, от Петра

I до Владимира Путина, качественная нацеленность модернизации и ее методы не раз менялись. На протяжении последних трех веков развитые страны пережили две революции в производительных силах – индустриальную (промышленную) и постиндустриальную (научно-техническую). Соответственно, экономическая политика модернизации в России 20 в. также прошла две фазы (Рис. 2). I -я фаза: индустриальная модернизация (1-я половина 20 в. ).

Индустриальная модернизация предполагает переход от общества аграрного к промышленно развитому, индустриальному обществу. Поверхностным индикатором этих процессов служат сдвиги в структуре занятости: если до промышленной революции основная масса рабочей силы занята в первичном секторе (сельское хозяйство), то после ее завершения – в секторе вторичном (промышленность).

В решении задач индустриальной модернизации в российской экономике последовательно применялись два различных метода – сначала (в начале века) копирующей модернизации , затем (с конца 1920-х) контрмодернизации .

В годы НЭПа, используя сочетание централизованного управления и рыночной самоорганизации, большевикам удалось поднять экономику страны примерно до уровня довоенного 1913. Однако перспективы дальнейшего роста оказались весьма проблематичными. Разрыв между большевистской Россией и развитыми странами Запада отнюдь не сократился, а, наоборот, возрос. К концу 1920-х большинство политических лидеров СССР полагало, что эволюционное развитие обрекает страну на экономическую отсталость и политическое подчинение. На повестку дня встал «большой скачок» – политика ускоренной индустриализации.

Сталинским политическим режимом для осуществления промышленной революции был выбран метод контрмодернизации – решения универсальных задач модернизации (индустриализации и раскрестьянивания) принципиально иными методами, нежели это было в развитых странах. Если в развитых странах эпохи так называемого первоначального накопления государство лишь максимально помогало развитию бизнеса, то советское государство попыталось полностью его заменить .

В 1920-е проблема ускоренной индустриализации осмыслялась как проблема «первоначального социалистического накопления » – поиска средств для индустриального развития. В ходе дискуссии высказывались различные концепции: эксплуатация крестьян (Е.Преображенский), «самоэксплуатация» рабочего класса (Л.Троцкий ), использование иностранных займов (Л.Красин). Сама проблема поиска средств для начального экономического толчка нисколько не является специфически российской; схожим образом этот вопрос обсуждался с 1950-1960-х правительствами развивающихся стран. Особенностью условий советской индустриализации являлась лишь практическая невозможность широкого использования иностранной помощи из-за экономической блокады.

В ходе промышленной революции в СССР практически была реализована смесь программ эксплуатации крестьян и «самоэксплуатации» рабочего класса. Под сильным административным давлением увеличилось изъятие продуктов из деревни, часть которых шла на экспорт ради закупки оборудования для строек первой пятилетки. Параллельно под влиянием стахановского движения и прямого административного давления произошло снижение средних расценок оплаты труда промышленных рабочих (именно это имел в виду Л.Троцкий, предлагая развивать «самоэксплуатацию» рабочих в пользу «пролетарского» государства). Труд же многочисленных репрессированных вообще обходился практически бесплатно.

Советская модель индустриальной модернизации отличалась, таким образом, от западноевропейской тем, что, во-первых, вместо формирования немногочисленного рыночно ориентированного фермерства сельским хозяйством занималось загнанное в колхозы крестьянство, во-вторых, промышленное развитие начиналось не с легкой промышленности, а с тяжелой (при особом внимании к развитию ВПК).

На вопрос, была ли реальная альтернатива жестокой сталинской индустриализации, трудно дать однозначный ответ. Видимо, большевистская власть находилась в ситуации исторической ловушки , из которой безболезненного выхода в принципе не было. Выбор ограбления деревни как основного резервуара ресурсов для индустриализации был, возможно, неизбежным. Характерно, что мнения большевистских вождей расходились по поводу не методов ускоренной индустриализации, а лишь темпов реализации этой программы («бухаринская альтернатива» предполагала несколько меньшее давление на крестьянство).

В любом случае можно констатировать, что задачи ускоренной индустриальной модернизации были в основном решены уже к концу 1930-х (Табл. 1), а окончательно – к концу 1950-х, когда городское население СССР превысило сельское. Командная экономика оказалась относительно эффективным средством решения этой задачи. II -я фаза: постиндустриальная модернизация (2-я половина 20 в.).

В 1950–1960-е положительный потенциал советской системы хозяйства начал иссякать. Едва СССР почти догнал развитые страны в решении задач промышленной революции, как на Западе началась революция научно-техническая. Реформы в СССР второй половины 20 в. были направлены (скорее неосознанно, чем сознательно) именно на решение задачи перехода от индустриального общества к обществу сервисному. Однако при сохранении командной экономики эти реформы оказывались мертворожденными.

Развернувшаяся за рубежом НТР требовала развития инициативы, творческого и оригинального мышления, в то время как в советской командной экономике функции управления были полностью монополизированы бюрократической номенклатурой. Командная экономика воспитывала «работника-винтика» – надежного, но малоинициативного исполнителя. Такой работник удовлетворял требованиям индустриального общества, однако постиндустриальное общество создать отчужденным трудом нельзя.

Кроме того, советская командная экономика всегда лучше справлялась с выпуском товаров промышленного потребления, чем личного. В результате даже поверхностному наблюдателю бросалась в глаза потребительская бедность советского образа жизни, резко отличавшаяся от материального благополучия на Западе.

Провал советской экономической модели стал очевиден уже в 1970-е, когда начался период «брежневского застоя». Этот застой проявлялся даже не столько в падении темпов экономического роста (Табл. 2), сколько в ухудшении его качества. В то время как СССР демонстрировал «успехи» в выплавке стали, добыче каменного угля и производстве тракторов, развитые страны начали измерять прогресс ростом производства компьютеров, пользователей Интернет и сотовых телефонов.

Таблица 2. ПЛАНЫ ПЯТИЛЕТОК ЭПОХИ «ЗАСТОЯ» И ИХ ВЫПОЛНЕНИЕ
	1966–1970	1971–1975	1976–1980	1981–1985
Валовой национальный продукт
План	6,5–7,0	5,8	4,0	4,0
Реально	5,0	3,1	1,8	1,8
Промышленность
План	8,2	8,0	4,9	4,9
Реально	6,3	5,4	1,8	1,8
Сельское хозяйство
План	5,5	3,7	5,0	5,0
Реально	3,7	–6	2,1	2,1
Источник: Handbook of Economic Statistics 1988, CPAS 88-10001 (September 1988). Р. 62.

Таким образом, генезис главной советской хозяйственной системы связан с необходимостью ускоренно решать задачи промышленной революции, а гибель советской экономики – с невозможностью решать в ее рамках задачи научно-технической революции.

Теоретическое осмысление сущности советской экономики. Чем же была советская система хозяйства? Характеристика ее как командной экономики не дает полного ответа на этот вопрос, поскольку командный тип экономики может возникать в самых разных социально-экономических условиях. (Например, древний Египет и фашистская Германия являются различными модификациями командной экономики, но это отнюдь не означает качественной однородности их хозяйства.)

Если командная экономика есть форма советской системы хозяйства, догоняющее развитие – направленность ее развития, то что является ее содержанием, сущностью ? Ответ на этот вопрос обществоведы ищут не одно десятилетие, и хотя объект их исследования уже прекратил свое существование, дискуссии продолжаются и в 2000-е.

С некоторой долей условности все концепции по поводу сущности советской командной экономики можно разделить на три группы (Рис. 3).

Первый подход: советская экономика – система, более развитая, чем рыночная. Официальная советская идеология последних десятилетий существования СССР именовала советскую экономику «реальным социализмом » (и даже «развитым социализмом»), подчеркивая тем самым, что социалистическое преобразование общества в основном завершено. Однако уже в 1970–1980-е этот тезис подвергался серьезной критике.

В контексте марксистской теории социализм – это общество более высокого уровня развития , чем капиталистическое, причем главным его качественным отличием должно быть экономическое освобождение . Но в реальном советском обществе этот ключевой признак определенно отсутствовал.

Под экономическим освобождением понимают скачок «из царства необходимости в царство свободы», освобождение индивида от давления материальных ограничений. В СССР противоречиво сочетались всеобщность простейших социальных гарантий с сохранением и даже постепенным усилением отчуждения работников. Всем был практически гарантирован определенный (не очень высокий) уровень жизни, который трудно было заметно повысить из-за тенденции к уравниловке в доходах. Поскольку советский человек не видел возможности качественно повышать свое благосостояние, он относился к огосударствленному труду как к чему-то чуждому, принудительному. Называть это экономическим освобождением вряд ли возможно.

Характерно, что само название советской экономической модели не соответствует ее содержанию. Она названа «советской», поскольку предполагалось, что главными органами управления станут выборные Советы («Вся власть Советам!»). Однако в первые же годы после захвата власти большевиками эти органы демократической власти оказались лишь декоративным фасадом, за которым скрывалась фактическая власть Коммунистической партии.

Еще в 1930-е австрийский экономист Людвиг фон Мизес выдвинул концепцию «логической и практической неосуществимости социализма». Оперативное и точное реагирование производства на требования спроса возможно, по его мнению, тогда и только тогда, когда цены – индикаторы экономики – правильно отражают соотношение спроса и предложения. Однако при «плановом социализме» саморегулирование через ценовые индикаторы ликвидируется, новыми индикаторами становятся плановые задания. Плановые же указания могут в лучшем случае совпадать с рыночными сигналами, но из-за трудности учета и обработки огромного массива информации они, скорее всего, будут от этих оптимальных сигналов отклоняться и вносить в экономику деформации, тормозящие ее развитие в сравнении с рыночным хозяйством.

Эту критику можно парировать, доказав возможность либо рыночной модели социализма, либо планового социализма высочайшей степени компьютеризации. Но очевидно, что к советской модели экономики эти аргументы неприменимы. В действительности разрыв между СССР и развитыми странами Запада в последние десятилетия существования советской системы хозяйства не сокращался, а рос.

Второй подход: советская экономика – система более низкая, чем рыночная. Поскольку «реального социализма» в советской экономике оказывается немного, то напрашивается предположение, что советская система хозяйства на самом деле была неким регрессом, регенерацией отношений более низших, чем рыночные (подобно тому как в южных штатах США в 18 – первой половине 19 вв. произошла регенерация рабовладельческих отношений).

Одним из первых с подобной концепцией выступил в 1950-е американский обществовед Карл-Август Виттфогель, назвавший советскую экономику индустриальным вариантом «азиатского деспотизма», то есть азиатского способа производства . Действительно, тенденция к тотальному огосударствлению хозяйства находит прямые аналогии в древних и средневековых «азиатских» обществах. Однако при классическом азиатском способе производства государственная бюрократия является не только политически господствующей группой, но и коллективным эксплуататором подданных. Между тем советологам пока так и не удалось доказать, что доходы советской номенклатуры можно рассматривать как эксплуататорские, что разница доходов бюрократов и рядовых советских граждан превосходила различия в полезном эффекте от их деятельности.

В отечественной литературе предложенный К.-А.Виттфогелем подход в 1980-е распространился в форме концепции административно-командной системы , сформулированной советским экономистом Гавриилом Поповым. Согласно этой концепции, советская экономика есть система вертикальных связей, где горизонтальные связи практически отсутствуют, правящая верхушка обладает полнотой власти, но нет обратных сигналов «снизу вверх» (Рис. 4). Если в сталинскую эпоху экономическая власть полностью концентрировалась в руках высшей партийной верхушки, то в брежневскую эпоху она постепенно «стекала» вниз, в руки номенклатуры среднего звена.

Концепции государственного способа производства в конечном счете исходят из официальной картины советской экономики, которая якобы действует как единый механизм, по строгому плану. Однако реальная степень централизованной управляемости хозяйством определенно была ниже (особенно в последние десятилетия существования СССР). Если вспомнить, что ни одна из пятилеток не была выполнена в полном объеме, то советскую экономику следует считать не плановым, а планируемым. Кроме того, игнорируется то обстоятельство, что рядовые советские граждане в большинстве своем давали бюрократам молчаливый «мандат доверия», далеко не все советские люди ощущали свое положение как угнетенное и эксплуатируемое.

Третий подход: советская экономика – специфическая модификация рыночной системы. В последние годы исследователи все чаще начинают сомневаться, что различия между советской экономикой и рыночной системой хозяйства были настолько велики, как считалось ранее. Высказываются мнения, что де-факто советская экономика тоже была смешанной, хотя, конечно, с большим перевесом элементов государственного регулирования над рыночной саморегуляцией.

Наиболее популярной из подобных теорий является концепция «экономики дефицита », выдвинутая венгерским экономистом Яношем Корнаи . В «социалистической» экономике, указывает он, есть цены, которые, однако, фальсифицированы и не отражают реальных издержек производства; финансовые ограничения для госпредприятий очень мягки, поскольку государство отпускает им средства практически независимо от результатов их деятельности. Этот государственный патернализм ведет к ускоренному экстенсивному росту при хроническом дефиците товаров и ресурсов. Фактически речь идет о том, что рыночные формы при «социализме» имели весьма поверхностный характер.

Несколько иначе освещают этот вопрос экономисты, изучающие развитие в СССР теневой экономики. По их мнению, при «социализме» существовал скрытый дуализм : если легально господствовал план, то растущий теневой сектор покоился на рыночных принципах и до некоторой степени приглушал негативные последствия государственного администрирования.

Перечисленные концепции освещают различные аспекты советской экономики, которые сосуществовали и переплетались друг с другом. Целостное представление о ее сущности возможно лишь с учетом различных подходов.

От интерпретации сущности советской экономики зависит и объяснение причин ее гибели. Развал советской экономики поднял вопрос, который современный американский историк-советолог Пол Грегори условно назвал проблемой «жокей или лошадь?». Экономисты и историки спорят, объясняется ли финальный провал советской экономики неправильной политикой неумелых руководителей («жокея») или же тем, что сама система планирования и административного управления («лошадь») имела фатальные недостатки.

Советская экономика стала достоянием прошлого, однако по поводу причин ее возникновения, механизмов развития, степени эффективности и причин гибели еще долго будут идти дискуссии. Для одних обществоведов советская модель – это тупик, 70 потерянных лет, унесшие жизнь миллионов людей. Их оппоненты указывают на то, что именно в Советской России завершилась индустриализация и был накоплен огромный экономический потенциал, позволивший нашей стране играть какое-то время роль одного из мировых лидеров. Те, кто далек от крайностей, признают определенные положительные эффекты советской модели и одновременно ее органическую неспособность к самоподдерживающемуся экономическому росту. Очевидно, эта дискуссия приведет к формированию консенсуса лишь тогда, когда окончательно определится роль «советского эксперимента» в глобальных процессах модернизации.

Юрий Латов

ЛИТЕРАТУРА История социалистической экономики СССР, тт. 1–7. М., 1976–1980
Чунтулов В.Т. и др. Экономическая история СССР . М., 1987
Ханин Г.И. Динамика экономического развития СССР . Новосибирск, 1991
Белоусов Р.А. Экономическая история России: ХХ век . М., 1999–2002
Харрисон М. Стабильны ли командные системы? Почему потерпела крах советская экономика ? – Экономическая история. Обозрение. Вып. 6. М., 2001
Кудров В.М. Советская экономика в ретроспективе: Опыт переосмысления . М., Наука, 2003