Полное имя маркиза де сада. Маркиз де Сад

«Убейте меня или примите таким, как есть, ибо я не изменюсь», — написал в 1783 году маркиз де Сад из тюрьмы своей жене. Действительно, иных вариантов у одного из самых радикальных писателей XVIII века не существовало. Де Сад, необузданный развратник, отбывал тогда 11-летнее тюремное заключение, но не предал свои принципы и пристрастия, чтобы сократить срок. Любое отклонение от своих природных склонностей было для маркиза равносильно смерти.

Портрет маркиза де Сада

Де Сад, без сомнения, был одной из самых определяющих личностей эпохи Просвещения. Он восхищался Руссо, хотя тюремщики запрещали ему читать сочинения философа. Но в то же время он нанес серьезный удар по принципу верховенства разума и рациональности, выбрав вместо них бунт, крайности и антигуманизм. Эти его черты возмущали современников, но вызвали большой резонанс в искусстве, литературе и философии двух минувших столетий.

Де Сад провел в тюрьмах и лечебницах в общей сложности 32 года

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, родившийся в 1740 году, имел весьма противоречивую судьбу. По рождению аристократ, он тем не менее придерживался крайне левых взглядов и во время Французской революции был делегатом Национального конвента. Он отказался от своего титула во времена Террора, когда написал одни из самых провокационных романов, когда-либо выходивших из-под пера писателя, хотя в то же время сочинял и посредственные пьесы, лишенные какой-бы то ни было существенной оригинальности.

Само его имя напоминает о склонностях де Сада к жестким формам сексуальных отношений, хотя даже беглый взгляд на литературу XVIII века показывает, что маркиз был далеко не одинок в таких пристрастиях. Мишель Фуко, великий философ второй половины XX века, однажды заметил, что садизм — это не «практика древняя, как Эрос», а «крупный культурный факт, появившийся как раз в конце восемнадцатого столетия».

Как и его предшественники, Вольтер и Руссо, де Сад писал романы, которые поддаются двоякому прочтению: и в качестве простой беллетристики, и как философские трактаты. Даже самые жесткие сцены его книг, по сути, не являются порнографическими. Его ранний роман «120 дней Содома», с бесконечными описаниями порезов, переломов, жертвоприношений, кровопусканий и смерти, не вызывает никакого сексуального возбуждения. И даже его лучший роман, «Жюстина» (где фигурирует священник-либертин, растлевающий девушку облаткой для причастия), вызвал негодование во Франции не излишне откровенными описаниями, а крайним пренебрежением господствующей моралью, ведь в тексте не просто допускались, а восхвалялись издевательства над ближним.

Де Сад взял принцип знаменитого категорического императива Канта, обязывающий человека следовать моральному закону, и вывернул его наизнанку. Подлинная нравственность, с точки зрения де Сада, заключается в следовании своим самым темным и разрушительным страстям до окончательного их предела, даже за счет человеческой жизни. У де Сада не было особых возражений против убийства, хотя при этом он выступал резко против смертной казни. Убить в порыве страсти — это одно, но оправдывать убийство законом — это варварство.

«Люди осуждают страсти, — писал он, — забывая, что философия зажигает свой факел от их огня». С точки зрения де Сада, жестокие и гнусные желания — не отклонение, а базовые, основополагающие элементы человеческой природы. Более того, построения разума, столь уважаемые философами Просвещения, есть лишь побочный продукт глубоко укоренившихся низменных желаний: эти желания правят людьми в гораздо большей степени, чем любые рациональные мотивы. Благородство лицемерно, а жестокость естественна, потому единственная мораль — это отсутствие морали, а порок — единственная добродетель.

Де Сад предавался излишествам не только в своих романах, но и в реальности, за что и провел треть своей жизни в тюрьмах (в том числе в Бастилии в 1789 году) и психиатрических лечебницах. «Антракты в моей жизни были слишком длинны», — написал он в своих заметках.

Его книги запретили вскоре после смерти маркиза в 1814 году. Но пока рукописи де Сада пылились на полке, его жестокая философия распространялась среди почитателей. Знаменитая серия офортов Франсиско Гойи, «Капричос», «Бедствия войны», поздние «Притчи», — и здесь, и там жестокость одерживала верх над добродетелью, а иррациональное побеждало разум. «Сон разума рождает чудовищ» — называется его самая известная работа, где изображен спящий человек (возможно, сам художник), преследуемый кошмарными монстрами. Мишель Фуко считал офорты Гойи, в особенности мрачно-сатирические «Капричос», естественным дополнением сочинений де Сада. По его словам, в обоих случаях «западный мир увидел возможность преодоления разума посредством насилия», и после де Сада и Гойи «неразумие принадлежит к решающим моментам любого творчества». Садистское видение людей, вышедших за грань разумного, и человеческого тела в его экстремальных, неестественных состояниях нашло продолжение в работах многих художников начала XIX века, в особенности Эжена Делакруа и Теодора Жерико.

К концу жизни маркиз просит навсегда стереть его из истории человечества

Но собственно книги де Сада были малоизвестны. Только к концу столетия маркиза узнали как следует. Действительно, он дал многим шанс укрыть сексуальную необузданность неким литературным флером: так, английский поэт конца XIX века Чарльз Суинберн, боготворивший де Сада, писал под псевдонимом длинные пространные поэмы о телесных наказаниях мальчиков. Но поистине великие писатели того времени видели в де Саде нечто куда более важное, а именно — философа вывернутого наизнанку мира. «Я рана — и удар булатом. Рука, раздробленная катом, и я же — катова рука!» — писал Шарль Бодлер в гениальном сборнике «Цветы зла», одном из первых произведений, вернувших принципы де Сада в литературу. Гийом Аполлинер, поэт, придумавший термин «сюрреализм», был редактором первого полного собрания сочинений де Сада. И многие другие сюрреалисты искали вдохновения в его текстах, где сцены секса и насилия порой невозможны с чисто анатомической точки зрения.

Потомок маркиза Тибо де Сад рекламирует свое новое шампанское с понятным названием

Следы творчества де Сада везде, но он по-прежнему остается пугающей фигурой. Ведь у него нет места холодному и объективному анализу; он задействует тело столь же активно, как мозг, а разум вынужден подчиняться более глубоким, животным инстинктам. В фильме Филипа Кауфмана «Перо маркиза де Сада» с Джеффри Рашем в главной роли маркиза выставили жертвой борьбы за либеральную, законопослушную свободу самовыражения, а заодно вставили полностью вымышленную сцену пыток — в реальной жизни де Сад умер вполне мирно.

Донасьен Альфонс де Сад родился 2 июня 1740 года в отеле «Конде» в Париже. Он был сыном Жана Батиста Франсуа де Сада, графа де Сада, и Марии Элеоноры де Мелье де Карман. Со стороны отца он принадлежал к старинному провансальскому дворянству, а по материнской линии его родственниками были представители младшей ветви королевского дома Бурбонов.

Как оказалось впоследствии, происхождение отразилось на судьбе и характере этого своеобразного человека. Многие поступки маркиза де Сада объяснялись родовой гордостью феодала, который не желал подчиняться ничему и никому и не признавал никаких законов.

В автобиографическом романе «Алина и Валькур» де Сад дает свой автопортрет: «Связанный материнскими узами со всем, что в провинции Лангедок было самого лучшего и блестящего, рожденный в Париже, в роскоши и богатстве, я считал с момента, когда пробудилось мое сознание, что природа й судьба соединились лишь для того, чтобы отдать мне свои лучшие дары; я думал это, так как окружающие имели глупость мне это говорить, и этот более чем странный предрассудок сделал меня высокомерным, деспотом и необузданным в гневе; мне казалось, что все должны мне уступать, что весь мир обязан исполнять мои капризы, что этот мир принадлежит только мне одному».

До четырехлетнего возраста мальчик воспитывался в Париже вместе с малолетним принцем Луи-Жозефом де Бурбоном. Затем был отдан на воспитание дяде, аббату д"Эдрей, и переехал в замок Соман. Аббат был весьма просвещенным человеком: переписывался с Вольтером, составил «Жизнеописание Франческо Петрарки». В 1750—1754 годах де Сад обучался в коллеже Людовика Великого у иезуитов, по окончании которого поступил в офицерскую школу и был зачислен в королевскую гвардию. Маркиз де Сад участвовал в последних сражениях Семилетней войны. В 19 лет он уже имел чин кавалерийского капитана.

Будучи придворным офицером, он вел необузданную, сумасшедшую жизнь: посещал собрания, спектакли, блистал на балах, был отъявленным дуэлянтом и покорителем женских сердец. Отдавая дань моде, де Сад быстро завоевал себе репутацию «негодяя», которая сохранилась за ним на всю жизнь.

После окончания войны де Сад вышел в отставку, и отец решил его женить. В супруги ему прочили двадцатитрехлетнюю Рене-Пелажи — старшую дочь президента третьей палаты по распределению пошлин и налогов в Париже Клода Рене Кордье де Монтреля. Однако молодой офицер безумно влюбился в ее младшую сестру Луизу, которая в отличие от Рене-Пелажи была миловидной, женственной и к тому же обладала пылкой натурой. Однако препятствием их браку с маркизом де Садом стал ее возраст. Девушке было всего 16 лет. Супруга президента категорически отказалась выдать замуж свою юную дочь раньше ее старшей сестры. Подчиняясь интересам семьи и воле родителей, де Сад вынужден был жениться на нелюбимой женщине, которая надеялась силою своей нежности и кроткой души завоевать благосклонность супруга.

Жена стала ненавистной для маркиза. Чтобы забыться или с целью ей досадить он начал делать долги, завел любовниц и всячески афишировал связь с ними. Несчастных женщин, попадавших в его сети, он презирал и глумился над ними. Он мстил любви за то зло, которое она ему причинила. Сам де Сад объяснял, что именно это стало причиной того явления, которое впоследствии получило название «садизм». В принадлежавший ему «маленький домик» в Аркюэле маркиз привозил не только актрис Большой оперы и Французской комедии, но и менее известных и менее элегантных горожанок и просто проституток. Подобные «маленькие домики» стали результатом испорченности нравов XVIII века. Они служили убежищем для тайных интимных встреч многим знатным господам.

Подробности эротических безумств маркиза де Сада покрыты мраком неизвестности. Большинство из его жертв получали неплохое вознаграждение и поэтому молчали. Но жалобы одной из них все-таки были услышаны. В октябре 1763 года двадцатилетняя проститутка Жанна Тестар согласилась встретиться с молодым дворянином в его доме. Маркиз привел ее в маленькую комнату без окон, стены которой были задрапированы тяжелыми черными портьерами. Дворянин предложил Жанне отстегать его одной из плетей, стоявших здесь же, а потом выбрать другую плеть, которой он отстегает ее. Женщина отказалась. Тогда де Сад под угрозой смерти заставил ее разбить одно из распятий, которые висели на стенах комнаты рядом с многочисленными порнографическими картинками.

Людовик XV приказал расследовать происшествия в «маленьком домике», и 29 октября 1763 года маркиз угодил в королевскую тюрьму в Венсене. Семья была шокирована известием об аресте сына и зятя. Пользуясь большим влиянием при дворе, родители жены де Сада способствовали его освобождению. Отсидев в тюрьме 15 дней, маркиз был выслан в провинцию, откуда писал своей жене, что мечтает о тихой семейной жизни. Его излияния достигли желаемого результата: 11 сентября 1764 года де Сад получил разрешение вернуться в Париж.

Не уверовав в добрые намерения маркиза, полиция на всякий случай предупредила владельцев публичных домов о его необычных наклонностях и запретила отпускать с ним девушек в «маленькие домики». Его теща, госпожа де Монтрель, была в курсе всех похождений своего зятя. Жена же ни о чем не догадывалась. После приезда де Сада в Париж теща отметила, что он немного остепенился.

Как и все представители знати, маркиз стал заводить любовниц, в числе которых, например, были актриса Итальянской комедии мадемуазель Колет и мадемуазель Бовуазен. Впрочем, одному де Саду было известно, что последняя была избрана им в качестве учительницы порока, поскольку была знаменита своим развратом.

Чтобы каким-то образом отвлечь зятя от беспутной жизни, президентша де Монтрель выхлопотала ему назначение на военную службу. В 1767 году де Сад принял командование драгунским полком. Однако в то время офицеры нередко получали отпуска, которые длились месяцами. В один из таких приездов маркиз преподнес своей жене дорогой подарок: 27 августа 1768 года она родила первенца, но даже рождение ребенка не остановило де Сада, и вскоре обнаружились новые следы его гнусных деяний.

3 апреля 1768 года на площади Виктуар маркиза остановила женщина и попросила у него милостыню. Он стал ее расспрашивать и узнал, что зовут ее Роза Келлер и что она вдова пирожника Валентина, который оставил ее без средств к существованию. Естественно, маркиз пригласил ее в «маленький домик». Несчастная женщина, не задумываясь, согласилась, не представляя, что ее там ожидает. А де Сад решил осуществить свою дикую фантазию и разыграть роль палача.

Маркиз привел Розу в комнату, где стоял стол с хирургическими инструментами. Угрожая ей ножом, он кричал, что зарежет ее, как птицу. Испуганная женщина звала на помощь, но никто не услышал ее мольбы. Де Сад нанес ей серьезную рану, из которой брызнула кровь. Обезумев от страха, Роза кричала все сильнее. Крики жертвы вернули рассудок ее мучителю. Маркиз завязал Розе рот, смазал раны целительным бальзамом, рецепт которого из поколения в поколение передавался в их семье, связал, завернул в простыни и положил на кровать. Опасаясь того, что Роза подаст жалобу в суд, маркиз решил оставить ее на несколько дней в домике. Однако инстинкт самосохранения помог женщине освободиться от бинтов, которыми она была связана. С риском для жизни Роза выпрыгнула в окно и обратилась к судье.

Семья маркиза выплатила Розе Келлер громадную сумму в 2400 ливров, после чего она забрала свою жалобу, а де Сад снова избежал наказания. После шестинедельного заключения его вернули в лоно семьи. В 1770 году де Сад снова отправился на службу и был произведен в полковники. К этому времени он уже был отцом троих детей: в 1769 году у него родился сын, а еще через год — дочь.

В 1772 году разразился очередной скандал, на этот раз в Марселе. Маркиз дал бал, на который было приглашено много гостей. На десерт подали засахаренные и облитые шоколадом шпанские мушки. Эффект от съеденных «конфет» не замедлил проявиться, и бал превратился в настоящую оргию, подобную непристойным сборищам времен Римской империи. Надо сказать, в многочисленных любовных утехах маркиз довольно часто применял это возбуждающее снадобье. За предыдущей последовала еще одна оргия, устроенная маркизом в одном из публичных домов. Происходящее не поддавалось описанию. Из-за закрытых ставен раздавались дикие вопли, перемежающиеся с безудержным хохотом рыдания и шум борьбы. Только к утру вакханалия прекратилась.

Де Сад был приговорен к публичному покаянию на паперти Марсельского собора, после чего его должны были обезглавить на эшафоте. Однако самого маркиза даже не допросили. Он отправился к Луизе де Монтрель, которая с несколькими слугами жила в Соманском замке. Со слезами в голосе де Сад рассказывал ей о случившемся в Марселе, каялся в своих грехах, клялся, что презирает себя и готов понести наказание. Луиза до сих пор его любила, считая каждое преступление, им совершенное, доказательством любви к ней. Де Сад увел ее в спальню, где наконец осуществилась его заветная мечта, после чего маркиз посадил Луизу в почтовую карету, и они вместе бежали в Италию.

В течение нескольких месяцев любовники разъезжали по городам Пьемонта. Луиза так и не смогла избавиться от мучивших ее угрызений совести. Она все время думала о матери и сестре, которую предала. В ноябре любовники приблизились к Франции, остановившись в Шамбери. В первых числах декабря маркиз был арестован, а Луиза получила приказ вернуться во Францию. Она приехала в Прованс, некоторое время провела в монастыре, пока наконец семья не простила ее.

Маркиз де Сад был заключен в Миоланский замок 8 декабря 1772 года, откуда мечтал совершить побег. Его подготовила Рене-Пелажи. В апреле следующего года де Сад оказался на свободе, но ненадолго. Таким образом маркиза надеялась вернуть себе мужа, однако ее старания, как всегда, оказались тщетными. Возвратившись во Францию и поселившись в замке де ла Коста, де Сад снова предался разврату. Его неудержимо влекло в Париж, и во время одной из таких поездок он был арестован и заключен в Венсенскую тюрьму, куда попал не без содействия своей тещи. В тюрьме маркиз провел ни много ни мало 12 лет. Он писал: «Отчаяние овладевает мною. Временами я не узнаю сам себя. Моя кровь слишком горяча, для того чтобы я мог вынести эту ужасающую пытку».

Рене-Пелажи хранила верность своему мужу и посылала ему полные любви и нежности письма, стараясь всячески поддержать супруга, которому она становилась все более ненавистной. Несмотря ни на что, маркиза внушила любовь и уважение к отцу и их детям.

До конца своего пребывания в тюрьме де Сад ненавидел своих преследователей за несправедливое лишение свободы. «Да, я распутник, — писал он Рене-Пелажи, — и признаюсь в этом; я постиг все, что можно постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но я не преступник и не убийца».

Главным развлечением маркиза в Венсенской тюрьме было чтение, в том числе и писем. В 1778 году он начал интимную переписку с подругой жены, девицей де Руссе, которая продолжалась до 1781 года, когда маркиза де Сад раскрыла их тайну. В своей ненависти к несчастной, любящей его женщине де Сад дошел до того, что на свиданиях стал жестоко избивать ее. Несколько раз Рене- Пелажи спасали от серьезных ранений. Де Сад сам подписал себе приговор: свидания были запрещены и его перевели в Бастилию.

В тюрьме маркиз много читал. Находясь в заключении, де Сад почувствовал потребность писать и создал огромное количество литературных произведений. Большинство из них были эротическими. Его первыми книгами стали атеистический «Диалог между священником и умирающим» (1782 год), роман в письмах «Алина и Валькур» (1786- 1788 годы) и «120 дней Содома» (1785 год). В последнем были изложены основные постулаты садизма. В двухнедельный срок здесь же де Сад написал ставшую знаменитой «Жюстину, или Несчастья добротели» (1787 год).

Пребывание в тюрьме тяготило привыкшего вести бурную жизнь маркиза. Постоянное возбуждение, в котором он находился, привело его к сумасшествию, поэтому его перевели в психиатрическую лечебницу Шарантон, где де Сад, окруженный людьми чуть более сумасшедшими, чем он сам, играл роль непризнанного «великого» человека.

В 1790 году Национальным собранием был издан декрет об отмене королевских приказов об аресте. Маркиза де Сада освободили. Он отправился в монастырь Святого Ора, где жила его жена, полностью посвятившая свою жизнь делам милосердия. Однако Рене-Пелажи отказалась его принять и вскоре оформила развод. Де Сад остался без средств к существованию. Он вынужден был устроиться в версальский театр и работать суфлером, получая всего лишь два су в день. Маркиз снова начал писать. При переводе из Бастилии в Шарантон была утеряна рукопись «120 дней Содома». Это сочинение он попытался восстановить в «Жюльетте, или Благодеяниях порока».

После освобождения де Сад участвовал в революционных событиях. Он писал: «Я обожаю короля, но ненавижу злоупотребления старого порядка». Маркиз даже отрекся от дворянского звания и превратился в гражданина де Сада, патриота не только по имени, но и по убеждению. В течение года он занимал важные общественные посты. В 1792 году маркиз служил в национальной гвардии, участвовал в деятельности парижской секции Копьеносцев. Написанное им «Размышление о способе принятия законов» признали полезным и оригинальным. Оно было издано, после чего разошлось по всем парижским секциям. Маркиз де Сад писал: «Если для составления законов необходимы специально избранные люди, то не следует считать, что они же и должны их утверждать. Только народ, и никто иной, имеет право утверждать закон, в согласии с которым законодатели станут руководить этим народом».

В 1793 году де Сад стал председателем секции Копьеносцев. Он дал себе клятву отомстить семье Монтрель, однако не внес ее членов в «черные» списки. Тем самым он оградил бывших родственников от преследований, а может быть, даже спас от гильотины. В сентябре этого же года маркиз произнес речь, которую посвятил памяти Марата и Лепелетье. В ней де Сад выразил призыв к суровому наказанию убийц, предательски вонзающих нож в спину народных защитников. Речь эта также была напечатана и распространена по всем департаментам охваченной революцией Франции.

Незадолго до ареста маркиз де Сад составил «Петицию», в которой предлагал ввести культ Добродетелей. Это было крайне неестественно для человека, который был атеистом и всегда насмехался над добродетелью. Именно поэтому многие восприняли его петицию как очередное проявление склонности маркиза к черному юмору, которым изобиловали его романы. Так или иначе, в декабре 1793 года де Сада посадили в тюрьму. О своем заключении он впоследствии вспоминал: «Мой арест именем народа, неумолимо нависшая надо мной тень гильотины причинили мне больше зла, чем все бастилии, вместе взятые». Лишь счастливая случайность спасла маркиза от казни. Тюрьмы в то время были переполнены, и приговоренного к гильотине де Сада просто-напросто не нашли, а через полгода он вышел на свободу.

Оказавшись на воле, де Сад вернулся к писательской деятельности. Однако многие написанные им пьесы руководители театров хотя и принимали, но ставить их на сцене опасались, не зная, как они будут восприняты публикой. В 1801 году цензор Наполеона возбудил против маркиза судебный иск, предлогом для которого послужило издание очередного эротического романа. Настоящая же причина крылась в другом: де Сад написал памфлет, который высмеивал Наполеона и Жозефину. В результате он попал в категорию т. н. «государственных сумасшедших» (то есть людей, которые чем-то не угождали государю и посему оказывались своеобразными заключенными в специальных психиатрических лечебницах, становившихся нередко их последним в жизни пристанищем) и снова отправлен в Шарантон.

Де Сад руководил местным театром и не только ставил свои пьесы, но и сам принимал в них участие в качестве актера.

В возрасте 72 лет маркиз был освобожден и не упустил случая завести себе любовницу, и не одну. Сначала несколько месяцев он жил с сорокалетней вдовой, потом его пленила молодая актриса Мари-Констанс Ренель, которую де Сад привез в лечебницу, выдавая за незаконнорожденную дочь. О ней он восторженно писал: «Эта женщина — ангел, ниспосланный мне богом». Однако это не помешало ему бросить возлюбленную и завести новый роман с молодой прачкой, причем последней было всего лишь 15 лет.

Остается только удивляться, каким образом этот рас- толтевший, ревматический, полуслепой старик, в которого превратился де Сад, мог привлекать внимание молоденьких женщин.

Умер великий развратник 2 декабря 1814 года в возрасте 75 лет. Доктор, занимавшийся лечением де Сада, определил его болезнь как засорение легких в форме астмы. Предсмертное завещание маркиза, не менее оригинальное, чем все созданные им произведения, раскрывает его как человека необыкновенного. «Я запрещаю, — пишет маркиз де Сад, — чтобы мое тело было под каким бы то ни было предлогом вскрыто. Я настойчиво желаю, чтобы оно хранилось сорок восемь часов в той комнате, где я умру, помещенное в деревянный гроб, который не должны забивать гвоздями ранее сорока восьми часов. В этот промежуток времени пусть пошлют к господину Ленорману, торговцу лесом в Версале, на бульваре Эгалитэ, и попросят его приехать самого вместе с телегой, взять мое тело и перевезти в лес моего имения Мальмэзон около Эпренова, где я хочу быть зарытым без всяких торжеств в первой просеке, которая находится направо в этом лесу, если идти от старого замка по большой аллее, разделяющей этот лес.

Мою могилу в этой просеке выроет фермер Мальмэзона под наблюдением господина Ленормана, который не покинет моего тела до тех пор, пока оно не будет зарыто в этой могиле; он может взять с собой тех из моих родных и друзей, которые пожелают запросто выразить мне это последнее доказательство внимания. Когда могилка будет зарыта, на ней должны быть посеяны желуди, так чтобы в конце концов эта просека, покрытая кустарниками, осталась такою же, какою она была, и следы моей могилы совершенно исчезли бы под общей поверхностью почвы. Я льщу себя надеждой также, что и имя мое изгладится из памяти людей».

Однако к последним словам маркиза не прислушались. Он был похоронен как казненный преступник. Несмотря на просьбы семьи, его могила была разрыта через несколько дней после захоронения, а труп вскрыт.

Человек с дурной славой, Маркиз де Сад без зазрений совести выворачивал мир наизнанку. Комбинируя философские рассуждения с порнографией, писатель изображал в своих работах сексуальные фантазии с особым упором на насилие, криминальность и богохульство против католической церкви. Его имя привело к рождению таких слов, как "садизм" и "садист"...

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад родился в Париже (Paris), в замке Коде, 2 июня 1740-го. Его образованием занимался его дядя и преподаватели иезуитского лицея. Выстраивая военную карьеру, де Сад служил в драгунском полку и участвовал в Семилетней войне. В 1763-м он начал обхаживать дочь богатого магистрата, отец которой выступил против свадьбы, но устроил брак со своей старшей дочкой Рене-Пелажи Кордье де Монтрей. В 1766-м маркиз отметил открытие частного театра в его замке и пережил кончину отца.

Долгие годы потомки де Сада клеймили его жизнь и работу как ужасное постыдство, нуждающееся в сокрытии. Такое отношение не менялось вплоть до середины 20-го века, пока граф Ксавье де Сад не вернул себе звание маркиза, надолго вышедшее из употребления, на своих визитках. Он же проявил особый интерес к "божественному маркизу", легенды о котором были запретной темой в семье Ксавье. Многие рукописи распутника-вольнодумца находятся в университетах и библиотеках, другие – бесследно исчезли в 18-19 вв. Многие отцовские труды были уничтожены по наущению его сына Донатьена-Клода-Арманда.

Де Сад вел свободное и скандальное существование, неоднократно покупая для жестоких утех проституток и сексуально эксплуатируя своих рабочих, мужчин и женщин, в своем замке в Лакосте (Lacoste). Его обвиняли в богохульстве, тяжком преступлении в то время. Он крутил интрижку с Анной-Проспер, сестрой своей жены, и любовница проживала прямо в его замке. Несколько проституток пожаловались на жестокое обращение со стороны Донасьена, и полиция начала вести наблюдение за аристократом-садистом. Его несколько раз арестовывали на короткие сроки, в том числе держали в замке Сомюр, пока в 1768-м не взяли под стражу в его же замке в Лакосте.

Первый серьезный скандал вспыхнул на Пасху в 1768-м, когда де Сад оплатил сексуальные услуги вдовы-нищенки Розы Келлер, подошедшей к нему за подаянием. Он сорвал с женщины одежду, бросил на софу и связал ей руки и ноги. Маркиз отхлестал свою жертву, излил горячий воск на полученные раны и избил Розу. Процесс повторился по кругу семь-восемь раз, пока бедняжка не смогла ускользнуть от него через окно.

В 1772-м произошел неприятный эпизод в Марселе (Marseille). Де Сад со своим лакеем Латуром поднялись в комнату, где находилось несколько проституток, согласно протоколу, занявшихся с маркизом анальным сексом и флагелляцией. Они не смертельно отравились конфетами со шпанской мушкой (на то время считавшейся вредным для здоровья афродизиаком), как и позднее еще одна девица, которой маркиз предлагал заняться содомией.

Пострадавшие с болью в желудке обратились в полицию, и виновников заочно приговорили к смертной казни. Донасьену должны были отрубить голову, Латура – повесить. Преступникам удалось сбежать, в Италию (Italy), куда маркиз прихватил и сестру своей жены. Мужчин поймали, заключили в тюрьму в крепости Миолан в конце 1772-го, оттуда они совершили побег через четыре месяца.

Впоследствии укрываясь в Лакосте, де Сад воссоединился со своей супругой, ставшей соучастницей его деяний. Он содержал группу молодых рабочих, большинство из которых жаловались на жестокое сексуальное обращение и покидали хозяина. Маркиз был вынужден укрыться в Италии повторно. В период затишья он написал книгу "Voyage d"Italie". В 1776-м, по возращению в Лакост, распутный философ взялся за старое. В 1777-м отец одной из нанятых де Садом сотрудниц отправился в замок с требованиями выдать ему дочь и попытался выстрелить в маркиза в упор. Оружие дало осечку.

В этом же году Донасьен под предлогом навестить свою больную мать, которая на самом деле давно почила, выехал в Париж. Его

задержали и заключили в Венсенский замок. Маркиз успешно обжаловал свой смертный приговор в 1778-м, но оставался под стражей, согласно приказу о внесудебном аресте (lettre de cachet). Рецидивист вновь сбежал, и вновь его поймали. Он возобновил писательскую деятельность и познакомился с другим невольником, графом Мирабо, также марающим листы эротической прозой. Несмотря на общий интерес, отношения между мужчинами закончились лютой неприязнью.

В 1784-м Венсенская тюрьма закрылась, и де Сада перевели в Бастилию. 2 июля 1789-го он, как сообщается, выкрикнул толпе на улице из своей камеры "Они убивают здесь заключенных!", чем спровоцировал волнения. Через два дня его доставили в психиатрическую лечебницу в Шарантон (Charenton), недалеко от Парижа. Несколько дней спустя, началось главное событие французской революции – штурм Бастилии.

В 1785-м де Сад буквально за месяц написал роман "120 дней Содома, или Школа разврата", о четырех богачах-развратниках, решивших посредством оргий испытать наивысшее сексуальное блаженство. Аморальный эксперимент заканчивается изощренными пытками и всеобщим убийством. Вольная экранизация романа, "Сало, или 120 дней Содома" 1975-го режиссера Пьера Паоло Пазолини (Pier Paolo Pasolini), переносит в фашистскую республику Сало, в 1944-й.

В 1790-м маркиза выпустили из психушки, после того как новое Учредительное собрание отменило внесудебные аресты. Супруга де Сада получила развод. Пребывая на свободе, Донасьен, начиная с 1790-го, анонимно опубликовал несколько своих книг. Он встретил брошенную мужем Мари Констанс Ренель, бывшую актрису и мать шестилетнего сына, и оставался вместе с ней всю оставшуюся жизнь.

Разъяренная толпа разгромила и разграбила имение де Сада в Лакосте в 1789-м, из-за чего тот переехал в Париж. В 1790-м он был выбран членом Национального конвента, где представлял крайне левый сектор. Донасьен написал несколько брошюр, призывающих к осуществлению прямого голосования. Есть предположения, что он стал жертвой жестокого обращения со стороны своих коллег-революционеров из-за своего аристократического происхождения.

В 1801-м Наполеон Бонапарт (Napoleon Bonaparte) приказал посадить анонимного автора провокационных романов "Жюстина, или Несчастная судьба добродетели" и "Жюльетта, или успехи порока". Де Сада арестовали в офисе его издателя и заключили в тюрьму без суда и следствия. Из первого места заключения, где Донасьен якобы пытался совратить молодых сокамерников, его перевели в суровую крепость Бисетр.

В 1803-м Де Сада объявили сумасшедшим и перевели в приют в Шарантоне. Его бывшая жена и дети согласились оплачивать его содержание. Вместе с ним разрешили проживать Мари Констанс Ренель. Глава приюта позволил маркизу поставить несколько пьес, где актерами стали заключенные, на потеху парижской публике. В 1809-м новым приказом де Сада определили в одиночную камеру и отняли у него пишущие инструменты и бумагу.

Похотливый философ вступил в сексуальные отношения с 14-летней Мадлен Леклерк, дочкой служащего в Шарантоне. Интрижка продлилась около четырех лет, вплоть до самой смерти де Сада в 1814-м. В своем завещании маркиз запретил вскрывать его тело, велел продержать в камере нетронутым 48 часов, а затем поместить в гроб и похоронить. Его череп был извлечен из могилы для френологической экспертизы.

Маркиз де Сад признавал только деление на властителей и господ. Отрицал существование Бога и моральных норм и правил. Признавал убийство лучшим способом разрешения вопросов с перенаселением и нехваткой ресурсов. Наконец, считал жестокие и гнусные желания естественными, базовыми элементами человеческой природы

Биография де Сада - это настоящая летопись наказаний и властного произвола XVIII–XIX веков. Первый скандал с участием маркиза - изнасилование простолюдинки Розы Келлер. Согласно материалам дела, де Сад пригрозил, что убьет ее и закопает, если та не согласится заняться с ним сексом. Девушке чудом удалось сбежать через окно, скрутив из простыней веревку. За такие проступки де Сада недолго подержали в тюрьме и присудили солидный штраф. Дворянам очень многое сходило с рук в те времена.

Второй эпизод - так называемое «Марсельское дело». Там было замешано сразу четыре девушки и лакей маркиза. В программе - групповой анальный секс, флагелляция и употребление афродизиаков, которые и испортили приятный вечер: одна из участниц оргии ими отравилась, что стало поводом для жалобы в полицию.

Дворянам сходило с рук многое, но не анальный секс (особенно с лакеем) и отравление. Суд постановил, что де Саду следует покаяться, а затем пройти на площадь, где ему отрубят голову.

Обезглавленное тело любителя пикантных практик предписывалось сжечь, а прах развеять по ветру. Маркиз не стал дожидаться казни и сбежал из-под стражи.

Третье происшествие служит прекрасной иллюстрацией картины нравов того времени. После Великой французской революции дворян махом лишили всех бонусов, полагавшихся им по праву рождения. Наш герой ловко адаптировался к новым порядкам и превратился из «маркиза де Сада» в «гражданина Сада» - видного комиссара революции.

Люди тогда стояли в очередях не только за едой, но и на гильотину. Экс-дворянин изо всех сил пытался сократить число приговоренных, за что и поплатился.

Революционный трибунал приговорил гражданина Сада к гильотинированию за «излишнюю умеренность». Но ему удалось избежать казни из-за бюрократических проволочек.

Наконец, четвертый скандал произошел уже при Наполеоне. Маркиз счел хорошей идеей написать про новоиспеченного императора и его любовницу сатирический памфлет. Власть остроумия не оценила и упекла уже престарелого де Сада в психиатрическую лечебницу Шарантон, где маркиз в итоге и умер.

Спустя более полутора веков философ Мишель Фуко напишет труд «Надзирать и наказывать», где без упоминания де Сада расскажет, как эволюционировали экзекуции. Сначала в ходу были казни с размахом - публичное покаяние с публичным же умерщвлением. Власть превращала уничтожение преступников в шоу с кострами и криками. Затем вся движуха свелась к простому и экономичному убийству: раз - и нет человека. Палача, который мог часами препарировать жертву, сменила гильотина - теперь нужно было просто сдвинуть рычаг, чтобы лезвие со свистом отсекло голову. Наконец пришло время . Преступники из легиона богомерзкого зла переместились в категорию больных девиантов, которых нужно просто как следует пролечить.

Де Сад прошел все этапы этого тернистого пути.

Вы только вдумайтесь: Достоевский пережил всего одну казнь (бутафорскую и через расстрел) и одно тюремное заключение (в остроге), однако его впечатлений хватило на «Идиота» и «Бесов». Что уж говорить о человеке, который суммарно отсидел около тридцати лет и был приговорен к сожжению и декапитации (дважды).

На протяжении всей жизни де Сад постоянно контактировал с карающими институтами государства и фактически никогда не принадлежал самому себе: его то направляли на эшафот, то сажали за решетку, то запирали в палате. Это ключ к пониманию творчества маркиза.

Садизм исходит не от извращенцев и психопатов, но от власти как таковой: тот, кто стоит у руля, в любой момент может позволить себе обезглавить и сжечь каждого неугодного.

Садизм порождает власть.

Де Сад против Иисуса Христа

Лучшую рецензию на труды маркиза написал не литературный критик, а префект полиции. Она довольно лаконична, и точнее просто не скажешь:

«Невозможно читать подряд все эти десять томов, наполненных жестокостями, богохульствами и нечестивыми речами. В них царят непристойность и самый утонченный разврат, любая выходка персонажей находит себе обоснование, но, к счастью, мало кто из людей способен на подобные поступки».

Структура практически любой книги де Сада, от «Жюстины» и «Жюльетты» до «120 дней Содома» и «Философии в будуаре», проста. Максимально жестокий гэнг-бэнг с лицами обоих полов в самых невероятных конфигурациях, коллективный оргазм, а затем длительный философский диспут выживших.

Какой бы темы ни касались развратники, главный тезис неизменен: религия, политика, благотворительность и прочие достижения цивилизации суть лишь ширма для закабаления одного индивида другим.

Все зиждется на власти сильного над слабым, однако роли постоянно меняются - вчера ты могущественный монарх, а завтра твоя голова уже лежит на плахе, поскольку какой-нибудь народный мститель воспылал праведным гневом и взял верх над тобой.

Читатель, хотя бы мало-мальски разбирающийся в философии, приметит, что маркиз писал не порнуху средней руки, но многостраничное разоблачение эпохи Просвещения и идей ее главных мыслителей. Во многом садизм стал ответочкой Жан-Жаку Руссо, который всерьез полагал, что человек от природы прекрасен, а портит его исключительно дурное воспитание. Дескать, на свет мы появляемся с полным пакетом добродетелей, но, оказавшись в обществе, стремительно начинаем их терять и становимся заложниками системы, где процветают неравенство, нищета и угнетение.

Де Сад возражает: изначально люди как раз неравны и оттого по натуре своей жестоки. Более того, учиться нравственности у природы, где сильный пожирает слабого, а выживает самый изворотливый, та еще глупость.

Да и вообще, мораль выдумал человек, она относительна и меняется в зависимости от страны, погодных условий и количества выпитого. Это также касается веры, политики и других «достижений цивилизации».

Больше всего маркиз оттягивается на религии, а конкретно на «золотом правиле нравственности» (относись к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе) в его христианском изводе (люби ближнего, как самого себя). Садисты взламывают этот постулат изнутри: они пытают «ближних» по праву сильного, но также признают, что с ними в будущем может произойти ровно то же.

Садизм породила природа. А от природы не сбежать.

Когда нет сил это читать, но есть силы смотреть

Если бы мы предложили вам прочесть хотя бы одну книгу де Сада - это тянуло бы на преступление против человечества.

Кто-то скажет, что они плохо написаны (и будет прав), однако проблема в другом: маркиз всеми силами и средствами французского языка пытается вызвать у читателя максимальное отвращение.

Потоки испражнений, крови и спермы, калейдоскоп изнасилований и расчленений (иногда в обратном порядке) и практически полный перечень сексуальных девиаций, где садомазохизм занимает далеко не первое место.

Поэтому из всего обширного списка экранизаций, основную часть которых составляет чистая порнография, рекомендуем ровно одну - фильм «Перья» (он же «Перо маркиза де Сада»): старый дворянин (Джеффри Раш) доживает последние дни в психиатрической лечебнице и поднимает бунт против дирекции в лице священника (Хоакин Феникс) и доктора (Майкл Кейн).

Если хотите понять, о чем писал де Сад, всего за два часа - посмотрите «Перья», лучше ничего не найдете.

Свобода, равенство, братство, кровь, смерть, кладбище

Но вернемся к реальной биографии де Сада - именно в ней можно найти ответ на все заданные им в книгах вопросы.

Аристократ по происхождению, Донасьен воспитывался при дворе. Обретавшийся там же граф де Шароле (о котором, правда, в учебниках истории предусмотрительно не пишут) был личностью незаурядной. Про него ходило множество интересных баек. По слухам, ему ничего не стоило подстрелить средь бела дня кровельщика, чинящего черепицу, - для тренировки меткости.

А еще поговаривали, что, когда любовница Шароле принесла ему новорожденного сына, тот взял и напоил его водкой, после чего ребенок скончался. «Не мой, значит», - резюмировал граф.

Когда же органы власти пытались завернуть Шароле за его бесчинства, он сразу бежал к королю за прощением. Монарх демонстрировал свое великодушие, но с оговоркой: если кто вздумает учинить над графом самосуд, этого человека тоже помилуют. Донасьену тогда было восемь лет.

Потом де Сада ждала Семилетняя война (сотни тысяч жертв) и Великая французская революция (сотни тысяч жертв). Наполеоновские кампании (сотни тысяч жертв) маркиз в полном объеме не застал - он к тому моменту уже сидел в психиатрической лечебнице.

Каждый раз некий властитель обрекал на смерть огромное количество людей, руководствуясь политическими, геополитическими, личными - да какими угодно мотивами. Важно лишь одно: он имел на это право, которое даже после низвержения монархии никуда не делось.

Людовик XVI, Робеспьер, Наполеон - де Сад видел каждого из них, но гораздо чаще - трупы: разорванные в клочья, обезглавленные, насаженные на колья и просто раскиданные по парижским улицам. И за всяким убийством стоял властитель, чей портрет можно найти в учебнике истории. Чье имя красуется на десятках улиц и чье тело покоится если и не в парижском Пантеоне, то как минимум на элитном кладбище. Что же до их жертв, то им повезло меньше: никаких табличек и место в братской могиле.

Где похоронен Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, достоверно не знает никто.

У главного извращенца в истории была незаурядная супруга

Рене-Пелажи де Монтрей – одна из самых известных женщин XVIII века. Сама по себе она не оставила следа в вечности, но судьба уготовила ей быть женой легендарного маркиза Донасьена де Сада . 2 июня 2017 года исполнится 277 лет со дня рождения этого незаурядного писателя. Впрочем, громких празднований не предвидится, кажется, ни в одной стране мира – хотя воспетый де Садом и названный в честь него садизм прочно вошел во все сферы нашей жизни.

Сойдет и сестра

«Маркиз де Сад, самый свободный из живших когда-либо умов», как когда-то говорил хороший поэт Гийом Аполлинер , женился на Рене-Пелажи рано и неудачно. Обедневшего маркиза, представителя одной из лучших фамилий Франции, куда больше интересовала младшая дочь не особенно родовитого, но очень богатого господина де Монтрей, президента налоговой палаты Франции – но тот был непреклонен, желая выдать замуж сначала старшую. Пришлось подчиниться. Никакой любви между супругами, судя по снисходительным письмам молодого де Сада, не было – но Рене-Пелажи вошла в историю как один из символов супружеской верности даже в самых мрачных обстоятельствах.

Ибо сам господин де Сад сразу дал понять, что узы брака никак не сковывают его неординарную фантазию. Уже через пять месяцев после свадьбы маркиз попал в полицию по весьма подозрительному поводу: юная проституточка Жанна Тестар сообщила служителям закона, что именитый клиент пригласил ее в свой домик свиданий, отстегал там как следует и, более того, заставил богохульствовать. И если на первую часть изысканного меню аристократа полиция еще могла бы посмотреть сквозь пальцы, то вторая никак не вписывалась в тогдашний менталитет. В католической Франции никто и представить не мог что до времен самого лютого атеизма осталось всего четверть века…

Маркиз отсидел всего полмесяца, после чего благодаря хлопотам тестя его выпустили и попросили не появляться в Париже до особого распоряжения. Распоряжение последовало лишь через год. Считается, что жена Донасьена не знала конкретного содержания предъявляемых ему обвинений, но не понимать истиной сущности своего супруга она, конечно, не могла. Тем более что эту свою сущность маркиз проявлял направо и налево.

Зачатье за решеткой

В возрасте 28 лет де Сада осудили за жестокое изнасилование некоей Розы Келлер – маркиз якобы обманом завлек в свой дом простолюдинку, бил ее плетью и ножом. По версии самого Донасьена, никакого ножа не было и все происходило по обоюдному согласию. «Обоюдное согласие» дорого обошлось семье де Садов: Роза «забрала заявление» за 2400 ливров, гигантскую для простолюдинки сумму. Де Сада, однако, не выпустили: его влиятельная теща сочла, что распутному зятю полезно побыть за решеткой. Во время этого растянувшегося на несколько недель заключения верная Рене-Пелажи несколько раз посещала мужа – и именно за решеткой они зачали своего второго ребенка.

Дальше – больше. В 1771 году, когда Донасьену был 31 год, а Рене-Пелажи – 30, они уехали из Парижа в Прованс, чтобы «начать все с нуля». Что ж, начало получилось эффектным – де Сад наконец соблазнил Анн-Проспер , младшую сестру своей жены, на которой так хотел жениться почти десятилетие назад.

1772 год – «марсельское дело» о непристойной оргии маркиза с девушками легкого поведения; особенно возмутило суд насильное кормление девиц конфетами со «шпанской мушкой», считавшейся тогда сильным афродизиаком. По совокупности обвинений де Сада приговорили к смертной казни: на центральной площади городка Эксе сожгли чучела маркиза и его лакея, так как сами обвиняемые на суд и казнь предпочли не являться.

Неугомонная теща

Де Сад решил бежать в Италию, но совершил роковую ошибку – пригласил с собой Анн-Проспер. Та согласилась, но поделилась своими планами с матерью, которая немедленно отправилась к королю с требованием найти наконец управу на зятя. В Италии маркиза и его лакея арестовали, и верная Рене-Пелажи ринулась к мужу, несколько недель жила рядом с местом его заключения в мужской одежде и, наконец, помогла Донасьену совершить побег.

На нелегальном положении маркиз прожил пять лет, и все это время жена его содержала, покупала книги, помогала в творческой работе и, говорят, даже подбирала девушек для оргий, хотя сама в этой мерзости не участвовала. Де Сад относился к ней как служанке, считая всю эту помощь абсолютно естественной. Нежелание маркизы разделить его сексуальные вкусы он считал признаком глупости и неразвитости.

В 1777 году де Сада все же схватили – благодаря настойчивости люто ненавидевшей его тещи. Интересно, что, оказавшись за решеткой в ожидании суда и, возможно, казни, де Сад стал еще агрессивнее. Жене, родившей ему трех детей, он писал уже без обиняков: «Вы настоящая дура… Если бы только можно было и вас, и вашу омерзительную семейку запихнуть в один мешок и бросить в воду, то миг, когда бы я узнал об этом, стал бы самым счастливым из всех, кои мне довелось пережить за всю мою жизнь». Еще один его эпистолярный шедевр звучал так: «Утром я получил от вас пухлое письмо, которое показалось мне бесконечным. Пожалуйста, умоляю вас, не нужно писать так длинно: неужели вы думаете, что мне нечего больше делать, чем читать ваши бесконечные повторения? Поистине, у вас должно быть чудовищное количество свободного времени, если вы пишете такие длинные письма»…